Памятка

Натешив душу свинурами[4]
Из-под пахучих кедрачей
И невозбранными кострами
В тиши непуганых ночей,
Чуть журавли затрубят в горны
В посентябренных небесах,
Вновь обреченно и покорно
Засобираемся назад
Мы — косари, не сталевары! —
Не внемля жалобе души,
На городские тротуары
Под злые окрики машин.
С глухой тоской по сну на сене
Ночами маяться начнем
Заботой: что ж мы тут посеем?
На сплошь асфальте — что пожнем?
С косой и вилами в разлуке
Вновь обреченные дремать,
Чем убаюкать эти руки,
Что привыкали создавать,
Что полюбили жать и сеять,
Не жить минуты без труда?
Ведь если их начать лелеять,
Не счастье будет, а беда.
Они пойдут на компромиссы:
Безвольные, того гляди
На шее чьей-нибудь повиснут
Повелевая: награди
Златым колечиком! Браслетом!
Нет, бриллиантом! Нет, другим!
Рукам, к труду привыкшим, это,
Как говорится, не с руки.
Им суждены дела святые:
Спасти, взрастить, поставить, дать...
На цепи, пусть и золотые,
Их непростительно менять.

БРАТУ

Не трави меня ты письмами,
Не рассказывай опять,
Каковы снега, что выстлали
Наших мест любую пядь.
Как светло в рассвете розовом
Загорается оно —
Все узорное, морозное
Вековой избы окно.
На ночной печной завалинке
Накопившие тепла,
Как поскрипывают валенки,
Убегая по делам...
Не ахти дела великие —
Скот, сена, дрова, вода,
Но из жизни их не выкинешь!
Как ни пестуй города,
Как деревню ни запахивай;
Все равно она взойдет,
Переливчатою птахою,
Росной речкой запоет.
Пишешь — знаешь место слабое,
Залп — по цели! Не салют.
Строчки за сердце царапают,
Жить красуясь не дают.
Снова нотою щемящею
В городской мотив судьбы
Вплетены дымы стоячие,
Прясла мерзлой городьбы,
Елки, снег, гора пологая,
Месяц крашеной дугой,
И лошадка мохноногая,
Что везет меня домой...

□ □ □

Мне в городе — как в коробе
Груздю! Хочу домой:
Попробовать из проруби
Студёнки ледяной,
Не скрюченно — раскрученно,
Убравши локотки,
Упасть на плат излучины
Заснеженной реки.
Открыто, не украдкою,
Елушек не стыдясь,
По-старому — припадкою
К родной воде припасть
И позабыто-узнанно
Тянуть, покуда — ах! —
Не звякнула, не хрустнула
Твердинка на зубах,
С восторгом детским, ранешным
Увидеть в глубине:
Серебряные камешки
Шевелятся на дне.
Вкруг них песчинки малые
То в пляс, то в хоровод.
Живым-жива река моя,
Ничто ей — зимний лед.
Ее питают тайные
Земные родники.
Как новая, восстану я
От проруби-реки.
Унылое отвяжется,
Счастливое — найдем!
И трудной не покажется
Дорога на подъем.

УТЕШЕНИЕ