Читаем Памятка полностью

Осиротел ты, парень, кру́гом...Оно, любому доведись —Конечно, туго! как не туго! —И сон не в сон, и жизнь — не в жизнь.Ну, как! Бывало и со мною:Дадут в районе строгача —Сорвусь, напьюсь, ругнусь с женою,Других обижу сгоряча —Пошло-поехало! Хоть в петлюПотом — бывает — полезай...Народ у нас не привередлив,Но зря его не истязай —Обидится! И не воротишьПотом доверия вовек.Не объяснишь: мол, по работе ж,И нас, мол, жгут же... Человек,Который не руководящий,А — пахарь, сеятель и жнец,В игре с «передаваньем дальше» —Не окончательный венец.Бывало, раньше, на вечорке:Усядемся во всю длинуСкамьи — парнишки там, девчонки...Я — первый — что-нибудь шепнуСоседу, он — другому то же,Тот — третьему... а третий — глух!И так, бывает, непохожеПоследний выскажется вслух,Что с первым близко не стояло!Но в том и перец, в том и смех!Потом вечорка выявлялаТех «глухарей», — чей, значит, грех,Тому присудят наказанье...И в наших нынешних делахБывает, сверху указанье,Пока до нас доходит, ах,Какие терпит измененья!А кто ответчиком? Земля!И что ей наши извиненья,Когда пустым-пусты поляПод привередливой южанкой:Не сорт! А труженику — стыд!Куда глаза глядят, сбежал бы!И — кто с ногами, тот бежит...Себя спасает — не спасает,Тут дело личное: не трожь!А землю отчую бросает:Сама, земля, живи, как хошь!Она, понятно, обойдется:Ольхой ли, елкой — зарастет,Цветком веселым улыбнется,Весенней птахой запоет.И хоть ты плачь под это пенье,Хоть тоже в песне надсадись,Но у нее долготерпеньюИ всепрощенью — научись!Не кто иной — она нам матерьВсеобщая! Не отвергай,И все воротишь, что утратил...

(Помолчав, устало.)

Так не пойдешь пасти?

О д и н о к и й

Давай!

(Председатель уходит.)

О д и н о к и й (под окном Конюшихи)

Эй, конюх, мне лошадку нужно!

К о н ю ш и х а (появляясь в окне)

Какого лешего орешь?

О д и н о к и й

Пардон! Я — вежлив и послушен!

К о н ю ш и х а

Не барин: надо — сам возьмешь!

О д и н о к и й

Возьму, возьму, за ради бога!На вязке? где? какого взять —Сбела, срыжа иль вороного?

К о н ю ш и х а

Любого можешь выбирать!

(В сторону.)

Ни одного на вязке нету!Куда ушли — ищи-свищи!Вечор в овсе бродили где-то,Сегодня, может, где во ржи...А я в такую рань да мокретьИскать — ловить не побегу!

(Елейно — Одинокому.)

Они — близе́нько, в подугорье,У озерины, на лугу...3

О д и н о к и й (блуждая по лугу в тумане)

Хитра карга — «у озерины»!А озерине нет конца!Я в этом царстве комариномЕдинственный, похоже, царь.

(Ловит на шее комара, ему)

Хочу — казню, а пожелаю —Помилую... Лети, лети!

(Натыкается на старый вывороченный пень.)

Хоть эту бяку оседлаю,Раз рысаков не смог найти!
Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература