Читаем Памятка полностью

(Садится на пень верхом.)

Но-но! Скачи, да порезвее!Пора работать, старина!...А председатель — жук! Уверил,Что жизнь моя еще нужнаДля дела... Как я стал наивен!Соломинку метнули — рад!На этот пень — хоть майский ливень,Хоть громы молнии, хоть градОбрушь — зеленым не займется!А тоже где-нибудь шумел,Не помышляя, что придетсяТак оказаться не у дел.Где ж, старина, златая кронаТвоя, и твой могучий ствол,И та проворная ворона,Которой ты и кров, и столДавал, и ветви для гнездовий?Их нет! И им уже не быть!...А все же вредно для здоровья,Друг, вверх кореньями ходить!

(Встает, ходит вокруг пня.)

Воскреснуть — ясно, не воскреснем,Но — встанем прямо! Примем видБылой. Давай-ка, батя, вместе....

(Налегая на пень плечом.)

Эй, ухнем! Раз-и-два!

(Пень тяжело переворачивается на основание.)

Стоит!Чего коренья раскорячил?Ты стой как следует, путем!Давай мы корни в землю спрячем!Тогда уж все — не упадем!

(Кое-как зарывает корни обломком доски.)

Ну, встал, так стой, брат, до победы!А мне пора. И так с тобойПодзатянули мы беседу...

(Оглядываясь.)

А где ж мой рыжий-вороной?Эй, тпру-тпру-тпруси, Карько-Рыжко!Подайте голос, где вы тут?

(Свистит, ждет.)

Дурак! Они-то ведь — с умишком,И сами в руки не пойдут.А мой желудок просит пищи...

(Срывает и ест стебель пу́чки.)

Какой отчаянный туман!Да в нем не то коня отыщешь —Сам угодишь в какой капкан!Сюда — захлюпался в болото!Туда — наткнулся на реку...А от лошадушек чего-тоНи иго-го, ни угу-гу!Обратно к конюху? — Облает!Искусна в том. Имеет стаж.Гляди, с утра какая злая...Кру-угом!К Маринке —Шагом марш!

(Уходит в туман.)

4

Т е н ь  К л а в ы

И вот, под тем же небосводомЯ — дух, я — облако, я — пар...Моя желанная свободаВ обмен на жизнь — ужель не дар?Что я утратила? Весомость?Материю? Обличье? Твердь?Зато мой дух обрел бессонность,И надо мной не властна смерть!К земле привязанной березеТопор, срубив ее, помог:Гляди, как вольно ветер носитОт труб оторванный дымок!Березе — счастье и тропинка,Была бы рядом, не в обход...Какую ж даль ее дыминка,В сравненьи с нею, обретет!Хребты Кавказа и Памира...Долина Нила... Океан...На постоянную квартируУж ей не будет ордер дан...

(Появляется Одинокий.)

Мой дядя! Ты ли это? Здравствуй!Боюсь поверить... боже мой!Да не страшись, я — не опасна!Пока туман, побудь со мной!

О д и н о к и й (испуганно отшатываясь)

Ты ж умерла!

Т е н ь  К л а в ы

Да погоди же!Ну, что с того? Ты — во плоти,А я — бесплотна, — не обижу!

Одинокий пытается убежать, но она плотнее укутывает его туманом, удерживает.

Не уходи же, погоди!Скажи скорей, давно ль ты дома?Его — оставил там?

О д и н о к и й

Кого?

Т е н ь  К л а в ы

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература