Читаем Памятка полностью

Да на какую, парень, хоть!Поближе есть, и есть подальше...На ближние, пожалуй, правь.Чайку смородинного, кашиС дымком — забыл? — отведашь въявь.Сегодня в людях, скажем трезво,Втройне нужда: хоть сам рожай!Кусты рубить, кочкарник резать,Болота-лывы осушать —Такая вышла установка...Оно, на мой хозяйский глаз,Давно пора! НаизготовкеДуша: за дело — хоть сейчас!Но — с кем? Повывелись крестьяне,Сошли на нет. А от чужихДобро земле едва ли станет:Хоть ты ласкай их, хоть строжи,Одна малина: равнодушныК тому, что делают, увы!Им на земле не то что скучно,А все равно. Они мертвыДля дела нашего живого,И положенье вряд спасут...В них не заложена основаКрестьянская. Им суд — не в суд.Ведь на ура, как бы в атаку,Атаковали — и шабаш! —С землей нельзя. Да и уракатьЯ больше, кажется, не раж.Землице надобно вниманьеНе на сезон, а на века,Она — не баба на гулянье,Что на любого дуракаПозарится. В своей недолеОна достойна и горда!Не принесет дитя в подоле.Не ей пред нами — нам рыдать.6

Знакомые дальние сенокосы. На переднем плане — солдатские палатки, в глубине — избушка. Горит костер. Солдаты после работы на лугу занимаются своими делами. На берегу под ивой — Р о м а н  с томиком Пушкина в руках.

Р о м а н (цитируя)

«Невольно к этим грустным берегамМеня влечет неведомая сила...»

С е м е н (от костра)

Товарищ командир, о чем вы там?

Р о м а н

Я говорю, Семен, — как здесь красиво!

С е м е н

Красиво? Гм! Однако, комарья,На месте бога, я бы поубавил!

Р о м а н

Не поленись, подкинь в костер корья,И недосмотр всевышнего — исправлен!...Какой покой! Какая тишина!Какая высь! Аж голова кружится...

С е м е н

А все одно — чужая сторона,И лично мне для жизни — не годится!

Р о м а н

А ты, Семен, я вижу, из задир!

С е м е н

Ну, чем тут жить? Одними, что ль, грибами?Нет, вас бы к нам, товарищ командир!Не знаю края радостней Кубани!У нас такие яблоки висят —По кулаку, по два! А помидоры!...А как девчата песни голосят! —Сдаются соловьи — какие споры!

И в а н (выходя из палатки задорно)

Стоп, Сеня, врешь! Уж если про девчат,То первенства тебе не уступаю!Закрой глаза!

С е м е н

Ну, сделал.

И в а н (достает из кармана гимнастерки фотографию, подносит ее к Сениному лицу)

А сейчас —Открой! Остыл?

С е м е н (взяв фотографию, долго смотрит на нее)

Нет, Ваня, я вскипаю!

И в а н (довольно)

Кипи, кипи!

С е м е н

Невеста, что ль?

И в а н

Она!Давай назад, а то, пожалуй, сглазишь!

(Забирает фотографию.)

С е м е н (с издевкой)

Сидит и ждет солдата у окна...Ни -ни других — ни в службе, ни в запасе!

И в а н

Ни-ни!

С е м е н

Увы, святая простота!И ей не скучно?

Р о м а н

А в твоем весельи,Семен, взыграла нотка, да — не та!

С е м е н

Так точно, виноват! Поскольку зелен!

(Уходит в палатку.)

И в а н (обескураженно)

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература