Памятник 'Тысячелетию России'

Наивысшего расцвета русское классическое искусство достигло в начале XIX века, в период общего патриотического подъема, вызванного Отечественной войной 1812 года. В это время в искусстве русского классицизма были созданы полнокровные, глубоко жизненные произведения, отразившие мощь и героизм русского народа, рост его национального самосознания.

В годы жесточайшей николаевской реакции и в последующее время все большего углубления кризиса феодально-крепостнической системы классицизм постепенно приходил в упадок, а его эстетика вступала в противоречие с развивавшимся реалистическим искусством.

Это особенно сказывалось на состоянии искусства скульптуры. Если среди воспитанников живописного класса Академии художеств 1850 - 1860-х годов наметилось тяготение к жанровой живописи, дававшей возможность отойти от традиционной тематики, то в академической скульптуре мифологические и аллегорические темы оставались господствующими.

Но нельзя не отметить, что наиболее одаренным скульпторам академической школы не был чужд интерес к современной тематике. Выдающийся мастер академической скульптуры Н. С. Пименов еще в начале своего творческого пути, в 1836 году, исполнил статую «Парень, играющий в бабки», которую А. С. Пушкин восторженно оценил как образец наконец-то явившейся в России «народной скульптуры». Позднее, в зрелые годы, Пименов создал необычайно правдивые произведения в жанре портрета, великолепную скульптуру «Мальчик, просящий милостыню» и ряд других.

Талантливый и чуткий педагог, Пименов делал попытки приблизить к жизни и темы работ воспитанников скульптурного класса. Например, в 1862 году он поставил перед своими учениками задачу изваять статуи «сеятелей» и «косцов». Но все же в основном академическая пластика второй половины XIX века, получившая в истории искусства название позднеакадемической, имела отвлеченный и условный характер. Установление композиционных схем, заученные шаблонные позы и жесты изображенных персонажей, вялая трактовка форм характерны для академических мастеров скульптуры этого времени.

Для передовых представителей русского общества Академия художеств с ее далеким от жизни, отвлеченным и идеализирующим искусством все более превращалась в те годы в символ реакции и застоя.

Это обстоятельство нашло отражение в истории проектирования и создания памятника «Тысячелетию России».

Отказ от участия в конкурсе профессоров Клодта и Пименова знаменателен. Эти маститые художники олицетворяли старое академическое искусство, которое не хотело уступать позиций реалистическому искусству.

Всеобщий интерес сосредоточился на двух молодых художниках, работавших в одной из академических мастерских над проектом к предстоящему конкурсу. То были только что окончивший Академию художеств живописец-жанрист М. О. Микешин и ученик скульптурного класса И. Н. Шредер. Об их проекте говорили как о значительном художественном явлении, представление его на конкурс ожидалось с интересом.

И вот наступил день рассмотрения конкурсных проектов. 25 ноября 1859 года состоялось заседание совета Академии художеств при участии инженеров и архитекторов Главного управления путей сообщения. В совет Академии художеств входили такие крупнейшие мастера, как архитекторы К. А. Тон, А. П. Брюллов, А. И. Штакеншнейдер, живописцы Ф. А. Бруни, П. В. Басин, А. Т. Марков, скульпторы П. К. Клодт, Н. С. Пименов и другие. От Главного управления путей сообщения на заседании присутствовали несколько человек, в том числе строитель памятника инженер-генерал-майор В. Д. Евреинов, архитекторы Г. А. Боссе и Р. И. Кузьмин.

Секретным баллотированием определялись достоинства каждого из представленных проектов. Лучшим был признан проект М. 0. Микешина. Ему присудили первую премию - 4000 рублей. Архитекторы И. И. Горностаев и П. Е. Антипов получили второе и третье места и разделили пополам вторую премию.

Обладавший талантом, полный энергии и молодого задора, Микешин был яркой фигурой среди учеников Академии тех лет. Его живой ум, демократические воззрения, смелость и независимость суждений, дар слова создавали ему необычайную популярность в кругах художественной молодежи. Одним из его близких друзей был и скульптор Шредер, в ту пору еще начинающий ученик Академии.

Впервые взявшись за проектирование скульптурного монумента, Микешин, не будучи скульптором, очевидно, возлагал надежды на сотрудничество Шредера и с самого начала привлек его к работе. Мысли о проекте и его воплощении рождались в горячих обсуждениях. Несомненно, Шредер был причастен к замыслу памятника. Он полностью вылепил и скульптурный эскиз памятника, представленный на конкурс. Но проект подписал Микешин, и в дальнейшем ходе работ его стали считать единственным автором монумента.

Микешин выполнил условия конкурса достаточно полно и детально. Сохранилось подробное описание, которое прилагалось к эскизу памятника.