Памятники позднего античного ораторского и эпистолярного искусства II — V века

20. Однако, скажут нам, в эту пору нечего говорить о воспитании, это — время разгула; ведь это — Дионисии, время веселых гулянок и ночных шествий; итак, значит, мы на это время освобождаем детей от надзора их подлинных учителей и поручаем их людям, которые сами ни на что не годны, но навязывают нам свои мнения; при этом мы, как видно, даже не понимаем, насколько неподходящим является самое место, где все это происходит, и насколько нелепа сама эта мысль.

21. Не по театрам подобает питаться учителям и не там обучать юношей — театры устроены для забавы и развлечения; есть другие места, которые и носят подобающее им название, в которых и следует изучать философию; там не издеваются и не злословят бесстыдно, а дают такое воспитание, которое приличествует свободному гражданину, и обучают, кроме всего прочего, и тому, что всего неблагопристойного следует остерегаться.

22. К тому же, если бы участники комедий издевались только над дурными людьми, а прочих оставляли в покое, то, пожалуй, это еще можно было бы допустить; но в данное время это дело, пусть даже по началу неплохое, к добру не ведет, ибо многим приходится выслушивать злословие совершенно незаслуженно, а в то же время есть и такие люди, чьи проделки каждому известны, а они тем не менее избегают публичного осуждения. В чем же дело? В том, что выступающие в комедиях отнюдь не подражают ни истинным преподавателям, ни учителям мудрости, ни тем, кто действительно хочет научить людей добру, — ведь если бы это было так, они прежде всего исправились бы сами; нет, они выступают либо из личной вражды, либо напротив, кому-нибудь в угоду; иногда им случалось попросить у кого-нибудь денег, и они их не получили, иногда они не достигали успеха в любовных домогательствах — вот тогда-то они и осыпают оскорблениями своих недругов, а о разных других делах умалчивают, так что на чистую воду выводят не тех людей, чья жизнь позорна.

23. Подумайте еще и вот о чем: более всех, казалось бы, должны стараться откупиться от злословия те, кто кое-что за собой знает; а кто должен бы менее всего придавать значение злословию? Разве не тот, кто уверен в себе и в своем достойном образе жизни? А на деле выходит наоборот — дурные и бесчестные люди выходят сухи из воды, а издевательствам подвергаются как раз те, кто менее всего этого заслуживает.

24. Вообразим себе даже, что злословию подвергаются и те и другие (конечно, едва ли это возможно — никто уважающий себя не станет терпеть оскорблений): но и тогда тот, кто не ценит своей доброй славы и кто в конец испорчен дурными страстями, не только не почувствует себя обиженным, а, напротив, даже сочтет это для себя выгодным и будет рад-радехонек, что о нем узнали все; а те, кто понесет поношение не по заслугам, разве не потерпят ущерба, лишившись тех наград, которые они заслужили своим благоразумием?

25. Итак, не ставить комедии надо в целях улучшения нравов юношества, а именно в этих самых целях надо эти постановки прекратить, чтобы юноши могли беспрепятственно стремиться к доблести. Дурных людей мы можем карать и иными способами, но зачем так оскорблять людей добропорядочных? Неужели же такого человека, на которого никогда не поступало даже законной жалобы, мы выдадим с головой всякому, кто захочет его бесчестить?

26. Подумать надо и вот о чем: иному честному человеку покажется, пожалуй, более предпочтительным расстаться с некоторой суммой денег, чем слушать поношения, — особенно тому, кто по натуре робок. Разве не ясно уже из этого, насколько вредоносна постановка комедий, — разве не ясно, что ее следует начисто запретить? Ведь самым добропорядочным людям придется выбирать одно из двух: либо, не давая взятки, выслушивать хулу, либо понести наказание за то, что они откупились от оскорблений деньгами; а чем же пострадают те, кто выслушивает оскорбления с полным равнодушием?

27. Помимо всего прочего, дурная слава отдельных лиц бросает тень и на весь город в целом; каковы лица, высмеянные в комедии, таковы — так часто думали люди — и все остальные. Взгляните на ваших предков, афинян: тех мужей, которых превозносят в своих произведениях почти все писатели, одна только комедия унижает и только она дает доводы в руки клеветникам: ведь — говорят они — вы видите, что афиняне сами себя обличают.

28. А уж о том, насколько велика разница между нынешними бесстыдными и лживыми нападками и теми поучительными и полезными советами, которые заключались в так называемых "парабазах",[35] и говорить не стоит; а даже если от них кое-кому и попадало, то, как сказано в пословице, "от благородных колотушек и побои не болят". А там, где и слова гнусны, и напевы безобразны, и жесты бесстыдны, и где комедия все равно не в силах карать те пороки, которые показывает она сама, какое удовольствие может она доставить? Неужели вы все это одобряете? Что позорнее этого?