Памятники позднего античного ораторского и эпистолярного искусства II — V века

Характерный для письма стиль, как мне кажется, после древних лучше всего усвоили тианиец[187] и Дион[188] среди философов; из полководцев — Брут[189] или тот, с кем он переписывался; из императоров — божественный Марк,[190] в тех посланиях, которые написаны им самим; ведь на них, помимо красоты слога, лежит печать неизменного образа мыслей. Из риторов лучше всех писал афинянин Герод,[191] хотя, злоупотребляя аттикизмами и многословием, он часто отступал от подобающего в послании стиля. Дело в том, что речь в письме должна казаться и более аттической, чем обычная речь, и более обычной, чем аттическая, строить ее надо просто, не лишая вместе с тем приятности. Пусть украшением ей служит отсутствие прикрас. Если мы начнем приукрашать ее, то будет казаться, что мы стремимся произвести впечатление, в письмах такое стремление нелепо. В очень кратких письмах я допускаю искусно построенный период для того, чтобы невыразительная краткость скрашивалась благозвучием. В длинных же посланиях период надо исключать, потому что это создает несвойственную письму излишнюю напряженность, кроме тех случаев, когда к концу письма надо охватить все сказанное или выразить в заключение смысл всего. Для любого стиля ясность — хорошее руководство, тем более — для письма. В самом деле, если мы даем или просим, идем на уступки или отказываемся уступить, если мы обвиняем, защищаемся, любим, мы легче добьемся своей цели, когда станем выражаться ясно. А выражаться ясно, но не обедняя речи, мы будем в том случае, если общие всем мысли изложим по-новому, а новые — общим для всех языком.

Письмо 40

Женщине

Румяна, которыми подкрашивают губы и щеки, — препятствие для поцелуев; к тому же они заставляют подозревать, что на лице уже заметны признаки старости — синеватые губы, морщинистые увядшие щеки. Поэтому брось эти притирания и не добавляй ничего к своей красоте; а то я распишу всем, какая ты старуха, раз ты расписываешь себе лицо.

Письмо 22

Женщине

Женщина, которая прибегает к притираниям, чтобы казаться красивей, хочет восполнить то, чего от природы у нее нет; а женщина красивая не нуждается в этих искусственных добавках — она сама по себе совершенна. Подводить глаза, носить искусственные волосы, румяниться, красить губы и применять всякие другие средства, чтобы казаться красивей и вызвать ложное .впечатление расцвета красоты, — все это было изобретено для восполнения недостатков. Но только то, что не нуждается вo всем этом, поистине прекрасно. Поэтому, если ты надеешься только на себя, то я за это люблю тебя еще больше, так как вижу, что ты, не прибегая ни к каким средствам, доверяешь своей красоте; ты не мажешь свое лицо и прекрасна без обманчивых ухищрений, как те женщины древних времен, которых любили и золотой дождь, и бык, и водные потоки, и птицы, и змеи; а румянами, воском и тарентскими тканями, и змеевидными браслетами, и золотыми цепочками пусть пользуются Таида, Лаида и Аристагора.[192]

Письмо 44

Афинаиде

По мнению Лисия, следует уступать тому, кто не влюблен, а по мнению Платона,[193] — влюбленному; ты же отдаешься и тому и другому: этого, по-моему, ни один мудрец не одобрял, а вот Лаида наверное одобряла.

Письмо 6

Женщине

Если ты целомудренна, то почему только со мной? А если ты доступна, то почему не для меня?

Письмо 30

Гетере

По существу одно и то же, владеет ли тобой муж или любовник; но то, что опасно, то более заманчиво; ведь общепризнанное право радует меньше, чем тайное наслаждение, и что вкушаешь тайком, более приятно. Так и Посейдон скрывался в пурпурной волне, Зевс — в образе быка, (золотого дождя, змея и во всяких иных обличьях, и отсюда произошли и Дионис, и Аполлон, и Геракл, да и другие внебрачные боги; ведь и Гомер[194] говорит, что даже Гера охотнее принимает Зевса, когда он приходит к ней тайком: его супружеские права превращаются тогда для нее в запретную любовь.

Письмо 35

Ей же

Даная приняла в подарок золото, Леда — птицу, Европа — быка, Антиопа — дары гор, Амимона — дары моря,[195] а поэты сочинили об этих подарках мифы и исказили истину своими увлекательными вымыслами. Прими же, прими и ты мой дар, сбросив с себя напускную недоступность и притворное целомудрие, чтобы и я обратился в Зевса и Посейдона, дал тебе то, чего хочешь ты, и получил то, чего хочу я.

Письмо 23

Женщине

Если тебе нужны деньги, то я беден, если же нужна любовь и добрый честный нрав, то я богат. Для меня не столь позорно не иметь достатка, сколь позорно для тебя продавать любовь.

Ведь принимать у себя тех, кто владеет копьем и мечом только за то, что они не скупятся на деньги, — дело гетер, а свободной женщине следует всегда думать о добродетели и уважать честность. Прикажи мне, что угодно, и я выполню твой приказ: вели мне пуститься в плавание — я взойду на корабль, прикажи вытерпеть побои — и я вынесу их, прикажи расстаться с жизнью — я не дрогну, прикажи пройти через огонь — я не побоюсь ожогов. Какой богач сделает это?

Письмо 28

Женщине