Читаем Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века полностью

Памятники поздней античной научно-художественной литературы II-V века

Слова, которые Критолай, как мы указали в предыдущей главе, приписал Демосфену, Гай Гракх, в речи против Авфеева закона, приписал Демаду[952]. Вот эти слова: "Если вы, квириты, захотите воспользоваться вашей мудростью и доблестью, то вы, сколько ни ищите, не найдете никого между ними, кто бы выходил сюда бескорыстно. Все мы, говорящие речи, домогаемся чего-нибудь, и никто не является перед вами с иной целью, как только чтобы унести что-нибудь. Я сам, который говорю перед вами о том, чтобы вы умножили ваши доходы и тем удобнее могли устроить ваши выгоды и выгоды государства, не даром выступаю: но я требую от вас не денег, но доброго мнения и почета. Те, которые выступают с намерением отсоветовать вам принять предложенный закон, домогаются не почета от вас, а денег от Никомеда[953]. Те же, которые советуют вам принять его, также ищут не доброго мнения у вас, но награды и платы от Митридата[954]. Ну а те, которые, будучи одного происхождения с нами и одного сословия, молчат, — те самые алчные: ведь они от всех берут деньги и всех обманывают. Вы, полагая, что они далеки от этих дел, наделяете их доброй славой, а послы царские, полагая, что они молчат в их интересах, доставляют им подношения и большие деньги; это как в Греции, когда один трагик стал хвастаться, что за одну пьесу он получил полный талант[955], то Демад, красноречивейший в своем городе человек, ему ответил, говорят, так: "Тебе кажется удивительным, что ты получил талант за то, что ты говорил? Я же получил от царя десять талантов за то, чтобы молчать". Так и эти люди получают наибольшую награду за молчание".

Книга XIII

2. О дружеской беседе двух поэтов, Пакувия и Акция в Таденте

Те, у кого есть время и желание изучать и описывать жизнь и годы замечательных людей, написали о трагических поэтах Марке Пакувии и Луции Акции такого рода рассказ: "Когда Пакувий, говорят они, уже ослабленный старостью и продолжительной болезнью, уехал из Рима в Тарент, Акций, значительно моложе его, отправляясь в Азию, заехал в этот город, зашел к Пакувию и, радушно им принятый, задержался у него на несколько дней и прочитал по его желанию свою трагедию ,,Атрей‟. Пакувий, говорят, нашел, что эти стихи звучны и благородны, но, как ему кажется, несколько грубоваты и резки. "Ты прав, сказал Акций, и я вовсе не сожалею об этом, потому что надеюсь в будущем писать лучше. Ведь, говорят, таланты подобны плодам: те, которые рождаются грубыми и горькими, становятся потом нежными и сладкими, а те, которые сразу бывают мягкими и нежными и с самого начала сочными — не созревают, а быстро гниют". Следовательно, нужно, по-видимому, оставлять в природном даровании нечто такое, что возраст и время будут смягчать".

8. О том, что поэт Афраний справедливо и остроумно назвал мудрость дочерью упражнения и памяти

Оригинально и весьма справедливо мнение поэта Афрания[956] о возникновении и приобретении мудрости, согласно которому она является дочерью опытности и памяти. Ведь этим самым он показал, что кто хочет быть мудрым в жизни, тому нужны не только книги и обучение риторике и диалектике, но следует ему также обращаться и упражняться в познании и испытании практических дел и все эти дела и события твердо помнить; а затем — мыслить и поступать так, как учит самый опыт вещей, а не только так, как внушали книги и учителя при помощи пустых слов и образов, будто в комедии или во сне. Вот стихи Афрания из комедии, озаглавленной "Sella":

Отец мой — Опыт, мать зовется Памятью;Софией грек меня зовет, вы — Мудростью[957].

Почти такая же мысль заключена в стихе Пакувия, который, по мнению философа Македона[958], человека достойного и моего приятеля, должен быть высечен на дверях всех храмов:

...Ненавижу яДела лентяев и слова философов[959].

Ведь ничего не может быть недостойнее и невыносимее, говорил он, чем когда люди ленивые и праздные, прикрывшись бородой и плащом, нравоучение и пользу философии превращает в искусное пустословие и весьма красноречиво осуждают пороки, сами будучи насквозь пропитаны ими.