Памятники поздней античной поэзии и прозы II-V века

Сикофант. Где же, если не где-нибудь у реки?

Сарданапал. Знаешь, Мандрогеронт, от радости я и взглянуть на нее не посмел. Сикофант. И я.

Мандрогеронт. Так и надо было делать, чтобы, замешкавшись, не вызвать подозрения.

Сикофант. Действительно.

Мандрогеронт. Первое дело было — отыскать сокровище; теперь второе — уберечь.

Сикофант. Мандрогеронт, говори, что хочешь, но пойдем куда-нибудь: сам себе не поверю, пока не увижу золота.

Мандрогеронт. Да и я, не скрою, тоже. Так пойдемте же.

Сикофант. Хоть туда, хоть сюда, лишь бы в место неприметное.

Мандрогеронт. Ах, беда, на дорогах стража, на берегу полно зевак. Все равно, пойдемте скорей куда-нибудь.

Сцена 9

Арбитр, Пантомал

Арбитр. Эй, Пантомал, что слышно у вас? Что хозяин поделывает?

Пантомал. Сам знаешь, неважно.

Арбитр. То есть брюзжит?

Пантомал. Вовсе нет, да хранят его боги здоровым и милостивым к нам.

Арбитр. Но ведь у него всегда дурное настроение!

Пантомал. Что ж делать! Жизнь такова. Разве на небе всегда все в порядке? Иной раз и солнце в тучу прячется.

Арбитр. Отлично, любезный Пантомал! Вряд ли кто другой умеет так разговаривать при господах.

Пантомал. Говорю одно и то же и при вас, и не при вас.

Арбитр. Как же, знаю: ты славный малый!

Пантомал. Нам всегда живется славно, благодаря тебе: ты ведь добрые даешь советы нашему хозяину.

Арбитр. Верно, давал, и всегда даю.

Пантомал. Ах, если бы наш хозяин был похож на тебя, если бы с нами был он так же терпелив и кроток, как с твоими рабами — ты!

Арбитр. В первый раз, Пантомал, я слышу такие речи: что-то слишком ты меня расхваливаешь.

Пантомал. Мы-то это отлично знаем, потому и хвалим тебя. Да пошлют тебе боги все, чего тебе желаем мы, рабы!

Арбитр. И тебе, и всем вашим костям и шкурам желаю того же, чего и ты мне.

Пантомал. Ах, зачем все толковать так дурно? Разве ты чем-нибудь в тягость нам?

Арбитр. Ничем, но ведь вы, естественно, ненавидите без разбору всех господ.

Пантомал. Да, мы многим зла желаем, и нередко, и не таясь, но только плутам и негодяям, ты ведь это знаешь сам.

Арбитр. Так я тебе и поверил! Но чем же, говоришь ты, занят хозяин твой?

Пантомал. Он затеял священный обряд. Там колдун с двумя помощниками: они только что вошли туда.

Арбитр. Но почему же, как я вижу, двери заперты? Наверное, творят священнодействие. Ну-ка, кликни кого-нибудь.

Пантомал, Эй, Феокл! эй, Зета, эй, кто-нибудь, скорей сюда! Что же это такое значит? Полное молчание: никого!

Арбитр. Раньше в этом доме привратники не были такими сонями.

Пантомал. Клянусь, не иначе, как это из-за обряда, чтобы не мешали им. А зайдем-ка мы туда с черного хода: мне отлично он знаком.

Арбитр. Ну, а если и он закрыт?

Пантомал. Когда я веду тебя, не бойся: это наш обычный ход. Пусть он заперт для кого угодно, а для нас всегда открыт.

Сцена 10

Мандрогеронт, Сикофант, Сарданапал

Мандрогеронт. О, я бедный!

Сикофант. О, я несчастный!

Сарданапал. О, крушение всех надежд!

Сикофант. О, Мандрогеронт, о, наш учитель!

Сарданапал. О, Сикофант мой!

Мандрогеронт. О, папаша Сарданапал!

Сарданапал. Облачимся в траур, друзья мои бедные, и окутаем головы! Не человека мы потеряли, хуже: убыток оплакиваем! Что ж теперь делать, богачи? что скажете о сокровище? В прах обратилось золото! Кабы так случилось и с каждым, у кого есть золото, — то-то были бы мы богатыми!

Мандрогеронт. Сложим скудное, бесполезное бремя и оплачем погребение. О, обманчивое сокровище, я ли не гнался за тобою навстречу ветру и волне? ради тебя переплыл я море, ради тебя пошел на все! Для того ли я стал колдуном и магом, чтобы меня обманывали покойники? Я другим предсказывал будущее, а своей судьбы не знал. Ах, теперь-то я понимаю, что означали все наши сны! Точно, нашел я драгоценность, но для другого — не для меня[405]. Злая судьба наша все изменила: нашли мы сокровище, да нам оно ни к чему. Все пошло наоборот! Над своим добром никогда я не плакал, а нынче плачу над чужим. Только тебя самого, о Кверол, не коснулось горе твое.

Сарданапал. Что за болезнь тебя убила, о жестокое золото? Что за костер обратил тебя в пепел? Что за колдун унес тебя? О сокровище, ты лишило нас наследства. Куда пойти нам, отлученным? Какой кров нас примет? Какой горшок накормит нас?[406]

Мандрогеронт (Сикофанту). Друг, давай, осмотрим урну еще и еще разок.

Сикофант. Нет, приятель, ищи другой надежды, а этой уж и след простыл.

Мандрогеронт (Сарданапалу). Прошу, прочти еще раз надпись над прахом и все, что здесь написано.

Сарданапал, Умоляю, прочти сам, а то мне страшно дотронуться до покойника: пуще всего я этого боюсь.

Сикофант. Экий ты трус, Сарданапал: давай-ка, я прочту. "Триерин, сын Триципитина, здесь похоронен и зарыт". Горе мне, горе!

Мандрогеронт. Что с тобой?

Сикофант. Дыханье теснит. Слышал я, что золото пахнет, — а это даже и смердит.

Мандрогеронт. Как же так?

Сикофант. В свинцовой крышке здесь частые дырочки: вот из них и тянет мерзким запахом. Никогда не знал я раньше, что от золота такая вонь. От нее любому ростовщику станет тошно.

Мандрогеронт. И какой же запах у пепла?