Памятники средневековой латинской литературы IV-IX веков

2. Библиотеку Ветхого Завета заново собрал писец Ездра, действовавший по божественному вдохновению, когда иудеи возвратились в Иерусалим после того, как закон попран был халдеями[261]. Он исправил все поврежденные язычниками тома закона и разделил весь Ветхий Завет на 22 книги, чтобы книг в законе было столько же, сколько есть букв.

3. У греков первый создал библиотеку, как полагают, Писистрат, афинский тиран[262]. Потом афиняне ее пополнили, но после пожара Афин Ксеркс увез ее к персам[263], и лишь много лет спустя ее вернул в Грецию Селевк Никанор.

4. С тех пор цари и государства усердно занимались сравнением разночтений в томах и заставляли толковников переводить их на греческий язык.

5. Потом Александр или его преемники стали печься об устройстве библиотек, где бы имелись все книги, и больше всего стараний прилагал к этому Птолемей по прозвищу Филадельф, весьма тонкий ценитель всякой литературы[264]. Подражая Писистрату в его заботах о библиотеке, он собрал у себя не только языческие книги, но и божественные писания. При нем ведь в Александрии было 70 тысяч книг.

Глава 4. О переводчиках

1. Он испросил также и у священника Елеазара писания Ветхого Завета и позаботился, чтобы 70 толковников переложили с еврейского на греческий язык те книги, которые хранились в александрийской библиотеке.

2. Толковники были посажены поодиночке в отдельные помещения, однако действием Святого Духа они перевели все так, что в каждой рукописи все вплоть до порядка слов совпало с прочими.

3. Были и другие переводчики священных книг с еврейского языка на греческий: Аквила, Симмах, Феодотион, а также был и неизвестно чей просторечный перевод, называемый «Пятое издание» без упоминаний переводчика.

4. После них Ориген[265] положил великий труд и выпустил шестое и седьмое издание, сличив их с прежними изданиями.

5. Пресвитер же Иероним, знаток трех языков[266], перевел те же книги с еврейского языка на латинский и дело свое выполнил весьма искусно, так что его перевод недаром предпочитают прочим, потому что он и в словах более точен и мысли излагает яснее и, как христианский толкователь, более правильно.

Глава 5. О том, кто первый привез книги в Рим

1. В Рим большое количество книг впервые привез Эмилий Павел после победы над македонским царем Персеем[267], а вслед за ним Лукулл — из понтийской добычи[268]. После них Цезарь поручил Марку Варрону устраивать как можно больше библиотек.

2. Общественные библиотеки, греческие и латинские, учредил в Риме впервые Поллион[269] и поставил там в атриуме изображения писателей, роскошно украсив его отнятой у врага добычей.

Глава 6. О том, кто учредил библиотеки у нас

1. У нас первый, кто старался подражать Писистрату в любви к священной библиотеке, был мученик Памфил[270], чью жизнь описал Евсевий Кесарийский. В своей библиотеке он собрал около 30 тысяч томов.

2. Иероним и Геннадий[271] по всей земле собирали [сочинения] церковных писателей, установили между ними последовательность и в кратком перечне на свитке дали описание их трудов.

Глава 7. О тех, кто много писал

1. У латинян бессчетное число книг писал Марк Терренций Варрон[272]. У греков хвалят и славят также Халкентера[273] за то, что он сочинил столько книг, что любому из нас не под силу даже переписать их своей рукой.

2. Из наших же грек Ориген, трудившийся над толкованием писаний, превзошел множеством своих сочинений и греков и римлян. Иероним признается, что отобрал 6 тысяч его книг.

3. Выше всех, впрочем, и по уму и по знаниям, стоит Августин[274], потому что столько, сколько написал он, никто не в силах не только написать, но даже и прочесть, хотя бы и тратил на это день и ночь.

ИЗ „СИНОНИМОВ, [ИЛИ] О СТЕНАНИИ ГРЕШНОЙ ДУШИ“

ПРОЛОГ ВТОРОЙ

ИСИДОР ПРИВЕТСТВУЕТ ЧИТАТЕЛЯ

3. Недавно мне в руки попал листок, который называют «Синонимы», и его вид внушил мне мысль и самому составить жалобный плач для себя или для других горемычных. Писал я, конечно, не в подражание слогу того сочинения, а водимый собственным желанием.

4. Кто бы ты ни был, не поленись, прочти его, и когда коснутся тебя превратности мира, то сам рассуди себя строгим судом и сразу поймешь, за что в этом веке терпишь ты невзгоды и получаешь праведное воздаяние. Тут показаны лица двоих: плачущего человека и увещающего разума.

КНИГА I