Памятники средневековой латинской литературы IV-IX веков

Кроме «Загадок», Альдхельму принадлежит огромное сочинение «Похвала девственности» с параллельным прозаическим и стихотворным текстом (по образцу «Пасхального стихотворения» Седулия), посвященное аббатиссе Максиме, — стиль его еще более высокопарен и темен, чем в «Загадках». Стих Альдхельма отличается редкой для его времени правильностью; в нем много реминисценций из Вергилия и Седулия, есть следы хорошего знакомства с Овидием, Горацием, Теренцием, Персием, Ювеналом, Луканом, Ювенком и более поздними поэтами: слава учености была Альдхельмом заслужена. (Это не мешает ему в «загадках» путать слова camelus — «верблюд» и Camillus — имя римского полководца Камилла.) Альдхельмом написано также много надписей для церковных зданий и предметов обихода, и несколько гимнов ритмическим стихом.

ЗАГАДКИ

I. ЗЕМЛЯ

Общей кормилицей всех, кто на свете живет, повсеместно
Я называюсь, и впрямь никакие бесстыдные дети
Так не терзают сосцов материнских, как грудь мою зубом.
Пышно я летом цвету, зимою холодною мерзну.

II. ВЕТЕР

Видеть меня никому и руками схватить невозможно,
Резкий голоса звук разношу я сейчас же далеко,
Грохотом страшным гремя, дубы сокрушать я способен,
Ибо я весь небосвод и все на земле потрясаю.

III. ОБЛАКО

Цвет изменяя, бегу, покидаю и небо и землю,
Ни в небесах постоянного нет, ни на суше мне места.
Нет никого, кто бы так терпел постоянно изгнанье,
Но зеленеет весь мир, орошенный дождем моих капель.

IV. ПРИРОДА

Существовать без меня ничто, поверь мне, не может,
Но и обличье мое и лицо навеки сокрыто.
Кто же не знает, что мной руководится все мирозданье,
Весь небосвод, и движенья луны, и сияние солнца?

V. РАДУГА

Дочкой Тавмантовой я считаюсь по древним сказаньям,
Но я открою сама, откуда на деле я родом:
Солнца румяный приплод, рождена дождевою я тучей,
Но, хоть и весь небосвод озарю, не вздымаюсь ко звездам.

VII. СУДЬБА

Некогда пел поэт, своим красноречием славный:
«Бросимся вместе туда, куда Бог и Фортуна прикажет!»
Древние люди меня госпожой называли напрасно,
Ибо всем миром один управляет Христос милосердный.

XXI. НАПИЛЬНИК

Тело в морщинах мое, и все оно бурой покрыто
Ржавчиной, ибо я тру шершавый металл заскорузлый.
Золото также лощить мне привычно и мрамора глыбы,
Будучи тверже всего, я ровняю любую поверхность.
Голоса нет у меня, и я лязгаю с визгом и скрипом.

XXII. СОЛОВЕЙ

Разнообразно звучит, заливаясь, мой голос певучий,
И никогда не издаст мой клюв хрипящего звука,
Цвет мой невзрачен, но песнь отнюдь моя не презренна.
Я неустанно пою, судьбы не пугаясь грядущей:
Пусть меня гонит зима, но ведь летом опять прилечу я.

LXXIX. СОЛНЦЕ И ЛУНА