Памятники Византийской литературы IX-XV веков

Высокообразованной части византийского общества противостояла полуграмотная, а порой и просто невежественная масса рядового монашества и различных групп мирского населения. Горожане, земледельцы, воины приобщались к культуре, как правило, через церковные проповеди, усваивая при этом богословие и этику субъективно, нередко соединяя христианскую мифологию со старинными, идущими от язычества поверьями.

Значительная часть византийских рукописей сохранила тексты многочисленных заговоров и заклинаний, имевших, видимо, широкое хождение [6]. С помощью колдовства, полагали, можно не только избавиться от болезней, нс и отвести от жилья воров, научить ребенка грамоте, изменить дурной характер жены и т: д. Как произведения художественной литературы заговоры представляют собой небольшие декламации. Это ритмическая проза, рассчитанная на частое повторение и быстрое запоминание. Их язык, сохранивший лишь небольшую, и во .всяком случае нехарактерную часть классической лексики, вполне может служить образцом народного византийского языка. Персонажи, которых эта своеобразная литература рекомендует как отвратителей всяческого зла, порой выступают в неожиданных и причудливых сочетаниях. Кроме Христа и богородицы, вперемежку упоминаются ветхозаветные и новозаветные имена — Соломон, Моисей, Понтий Пилат, апостолы, а также и имена отцов церкви — Василий Кесарийский, Иоанн Златоуст и т. д.

Несмотря на то, что монашество, начиная со второй половины IX в., постепенно утрачивает ведущую роль в культурной жизни Византии, влияние его в ряде случаев сохраняет большую силу. В X–XI вв. наблюдается рост аскетизма. Именно монашеская среда выдвигает в это время яркую и сильную личность — Симеона Нового Богослова (949–1022 гг.). И по духовному облику, и по мировоззрению, и по созданному им учению Симеон является антиподом того направления, которое впоследствии развивали и защищали Пселл и Итал.

Симеон происходил из состоятельной семьи, и его готовили к карьере чиновника. Он действительно стал членом синклита, но его увлекла идея аскезы, и в возрасте около 28 лет он вступил в один из крупнейших монастырей столицы — Студион. С этого времени начинается далеко не легкий путь мыслителя–аскета, фанатически преданного основной идее своего учения. Симеон утверждал, что при строжайшем соблюдении определенного канона этических правил, при постоянном совершенствовании внутренней способности созерцания, человек может достичь высших ступеней нравственного совершенства, и тогда испытать непосредственное воздействие божественной благодати, т. е. приобщиться к трансцендентному миру, доступному лишь интуиции.

Учение Симеона в основе своей глубоко традиционно и преемственно, но в то же время оно не прошло бесследно и для последующих эпох. Оно является немаловажным звеном в том особом направлении спиритуалистической философии, которое существовало на протяжении всего тысячелетия византийской культуры. Симеон — продолжатель идей тех ранних христианских писателей, у которых вопрос о возможностях духовного совершенствования и о возможностях интуитивного познания разбирался в связи с внешним поведением человека. Большое влияние оказала на Симеона весьма распространенная в его время «Лествица» Иоанна Климакса (VII в.), который аллегорически изобразил тридцатиступенчатый путь восхождения души к подлинному совершенству. Симеон, в отличие от своих предшественников, сосредоточил внимание на состоянии экстаза и дал в своих «Гимнах» и «Поучениях» подробные его описания. Именно эта сторона его учения и принесла ему славу и прозвище «Нового». Несмотря на то, что в XI–XII вв. учение его особой популярностью не пользовалось, о нем вспомнили в последующие столетия исихасты, тогда же его воспринял и Запад, в частности он оказал известное влияние на немецкого богослова и мистика Мейстера Экгарта.

Индивидуализм, проповедуемый Симеоном, был, видимо, в какой–то мере отражением его натуры. Будучи талантливым оратором и поэтом, Симеон умел увлечь слушателей своей проповедью, но резкость и независимость его суждений, а порой и деспотизм с подчиненными, привели к серьезным конфликтам с монастырским начальством, так что он вынужден был сначала сменить монастырь, а затем подвергся ссылке. В конце жизни он. основал собственный монастырь на малоазийском берегу Боспора.

Симеон был убежденным противником светского образования, и это сказалось на его стиле. В противоположность своим современникам, которые любили нагромождать витиеватые и вычурные выражения, Симеон говорил и писал предельно просто и ясно, но тем больше должен был получаться эмоциональный эффект, тем сильнее действовал на аудиторию его талант и темперамент.

Этим разнохарактерным тенденциям общественной и интеллектуальной жизни Византии соответствует пестрота форм и сложность по существу литературной продукции IX–XII вв.