Памятники Византийской литературы IX-XV веков

Качественно иным представляется творчество безусловно в высокой степени одаренного поэта, старшего современника Феодосия, Иоанна Кириота, прозванного за склонность к математическим занятиям Геометром. Творчество Кириота очень разнообразно и по темам, к которым он обращается, и по используемой метрике. Элегический дистих он применяет в пяти гимнах богородице; в четырех из них использован прием анастрофы, — так что каждый гексаметр начинается со слова «Радуйся», подобно акафисту. Ямбическим триметром написана большая поэма — энкомий святому Пантелеймону, мученику времен императора Максимиана. От поэмы сохранилась лишь меньшая ее часть, и в этом фрагменте особенно заслуживает внимания, с точки зрения художественных средств, диалог между Пантелеймоном и его духовным наставником— старцем Гермолаем.

Мелкие стихотворения Кириота — эпиграммы — объединены в два больших цикла: «Разные стихотворения на религиозные и исторические темы» и так называемый «Рай» — девяносто девять четверостиший в элегических дистихах. Содержание обоих циклов составляют библейские эпизоды и сентенции, рассуждения на темы христианской морали, философские размышления. Кириот говорит о непреходящей пользе от чтения, о необходимости побеждать страсти и беречь душу больше, чем тело. Часто он обращается к своим друзьям — все это люди из среды духовенства (после службы при дворе Кириот стал священником, а затем митрополитом). Свидетель дворцового переворота Иоанна Цимисхия, поэт ненавидит тиранию. Его идеал — воинственный император Никифор Фока; только подобный ему полководец, утверждает Кириот, может отразить такое бедствие, как нашествие русских. «Ты и мертвый можешь спасти великое множество преданных Христу», —обращается поэт к любимому герою.

Глубокое впечатление производит на Кириота запустение и упадок некогда цветущей и славной своей высокой культурой страны древних эллинов.

Не варваров страну, Элладу увидав,
В речах и духом сам ты варвар сделался, —

пишет он о некоем византийце, получившем надел в Греции. Подобным же настроением проникнуто стихотворение «На афинских философов», которым осталось утешаться только гиметтским медом.

Однако восприятие эллинской культуры для Кириота выходит за рамки внешних впечатлений. Кириот хорошо знает древнюю литературу, и в этой области он не ограничивается преклонением перед авторитетами великих греческих философов, которое можно найти в произведениях почти всех византийских авторов. Он восхищается, например, Софоклом, что встречается в византийской литературе довольно редко:

Описывая горе в сладостных словах,
Полыни горечь с медом смешивал Софокл.

В некоторых стихотворениях Кириот обращается к мистическим образам, напоминающим поэзию Симеона Нового Богослова. Из таких стихотворений особенно высоко по художественным достоинствам короткое, но предельно выразительное описание лампады при входе в Студийский монастырь, где окончилась жизнь поэта.

Последний крупный поэт при Македонской династии — Христофор Митиленский (1000–1050 гг.) — был современником четырех императоров: Романа III Аргира, Михаила IV, Михаила V Калафата и Константина IX Мономаха. Творчество Христофора Митиленского совпадает с тревожным и напряженным временем: из перечисленных императоров двое умерли насильственной смертью. После того, как Василий II сумел отразить внешнюю угрозу лишь ценой мобилизации всех внутренних сил государства в империи начинается полоса упадка. Стихотворения Христофора Митиленского отражают всю сложность и многообразие современной ему действительности. Подробности его биографии неизвестны, но перечисленные в сохранившихся рукописях его титулы и должности указывают, что он был человеком светских занятий: он происходил из знатной семьи, имел титул консула, а впоследствии — патрикия, служил императорским секретарем и был назначен судьей в Пафлагонии. Самый род его деятельности должен был давать ему разнообразный и интересный материал для литературного творчества. А разнообразие тематики требовало в свою очередь разнообразия жанрового и метрического. Христофор отдает дань и религиозно–церковным темам и сервилизму.

Среди его стихотворений немало описаний канонических церковных праздников, стихотворных обработок библейских и евангельских сентенций и эпизодов. Преимущественно это эпиграммы. Часто поэт обращается к царственным особам и к высокому духовенству. В этой части своего творчества поэт следует, как правило, давно уже установившимся шаблонам; более оригинальны те его стихотворения, где он использует жанр сатиры. Таковы эпиграммы на глупого и самодовольного чиновника, на давшего обет молчания монаха, на учителя грамматики, плохо владеющего искусством письма; есть довольно большая сатира на собирателя священных реликвий.