Памятное лето Сережки Зотова

Книга раскрылась на странице, где был напечатан псалом, который Сергей знал почти наизусть и мог прочитать без единой запинки. Но он стал читать, будто с трудом разбирает написанное, читал по слогам, да и то сбивался и путал. Ему дали другую страницу, совсем незнакомую. Чтение пошло еще хуже.

Старец Никон молча поднялся со стула и нервно зашагал по комнате. Затем остановился перед Сергеем:

— Неужто так скоро позабыл все то, чему я научил тебя, сын мой возлюбленный?

— У меня памяти нет, — еле слышно ответил Сергей. — Я и в школе тоже чуть тяну.

— Не верю я ему, не верю, Никон Сергеевич! — воскликнула Манефа Семеновна. — Врет он все, притворяется. Я же вам говорила, что и в седьмой класс хорошо перешел. Грех-то какой! Дайте ему еще пробу, Никон Сергеевич. А ты, богохульник, не смей над божьим писанием глумиться. О себе не думаешь, родителей бы вспомнил.

— Да, души покойных не возрадуются, — скорбно произнес старец. — Души покойных грустят, видя все происходящее.

— Ну, чего же ты молчишь? Чего в землю уставился? Проси, чтоб Никон Сергеевич еще дал почитать.

Но Сергей молчал.

— Нет, уважаемая Манефа Семеновна, дорогая сестра во Христе, видно, правду говорит пословица — насильно мил не будешь, — обиженно сказал старец. — Я же вижу, как вы болеете за него, но свое сердце и разум другому не поставишь.

Старец стал внушать Сергею, чтобы тот почитал и во всем слушался Манефу Семеновну, что неуважение и непослушание старшим — страшнейший грех.

— А я и так слушаюсь, — не удержался Сергей.

— Где же ты слушаешься? — накинулась на него старуха. — Ты бы хотя память покойного отца чтил, вон у меня письмо лежит за образом, Николай Михайлович прямо так и писал, что мне тебя препоручает, а ты час от часу все хуже да хуже. Вы слышали, Никон Сергеевич, он меня слушает?! Ты поклянись здесь, дай клятву, что никогда не преступишь моего слова. Можно такую клятву, Никон Сергеевич?

Старец немного подумал. Затем сказал, что, конечно, можно, что закон божий разрешает принимать от кающихся клятву. Он выдернул из стопы книг одну и положил ее на край стола.

— Подойди, раб божий Сергей.

Сергей подошел.

— Положи на Евангелие два пальца — указательный и средний. Большой к ним присоедини. Теперь повторяй за мной. Я, раб божий Сергей… на святом Евангелии, перед лицом всемогущего бога… даю клятву…

Словно во сне, Сергей механически повторял слово за словом, не вдумываясь в их смысл. Да он сейчас ни о чем и не думал. На душе было так скверно, что он готов был разреветься. Совсем неожиданно Сергей взглянул в окно — оно выходило на улицу — и чуть не вскрикнул: мимо проходил Иван Егорыч, с удилищами на плече, котомкой за спиной, знакомым котелком в одной руке и изрядным куканом рыбы в другой. Шел Иван Егорыч, по-стариковски сгорбившись, и о чем-то глубоко задумался. На другой стороне улицы чей-то рыжеватый телок пощипывал травку. А это кто? Торопливым шагом проследовала Таня. За ней бежал Шарик. Даже не верилось. «Когда же она приехала?» — подумал Сергей. Как вспышка молнии, в памяти промелькнула его жизнь на стане в Цветной лощине. Сергей словно очнулся быстрым взглядом окинул комнату, увешанную иконами и непонятными картинами, Манефу Семеновну, старца, Евангелие на столе… Рывком он убрал с Евангелия пальцы и бросился в дверь. Догнав Ивана Егорыча, Сергей не очень смело поздоровался с ним.

— А, Сережка, здорово, брат! — обрадовался старик и протянул мальчишке руку. — С поля на побывку?

— Да вот, по делам, — ответил Сергей и удивился: откуда Ивану Егорычу известно, что он в поле?

— Я однажды заходил к тебе, бабка все и пояснила. Твою бабку я, оказывается, знаю. Как же! С бабкой, скажем прямо, тебе, парень, не повезло.

Они расстались дружески, и Иван Егорыч пригласил к себе Сергея в гости, когда тот совсем вернется в поселок.

Дома Сергей торопливо переоделся, надел все, в чем приехал из бригады. Зная, что предстоящая встреча с Манефой Семеновной не сулит ему ничего хорошего, вышел во двор. Там, во всяком случае, она не станет кричать и не полезет в драку.

Да, письмо отца! Манефа Семеновна все говорит, что в этом письме отец велел ей распоряжаться Сережкой. Письмо за образом? Надо найти его, достать… И прочитать… Скорее назад, в избу…