Пандемия в зените

Ученый склонился над бумагами и минут двадцать пристально изучал их. Затем ткнул пальцем в карту и почесал бороду:

– Вот, вот сюда нам нужно… вот куда я хочу попасть. Там нас точно никто не найдет.

– Далеко?

– Ну… если у нас масштаб тут… эээ… в общем примерно километров пятьдесят где-то. Мелочь, по сравнению с тем, сколько мы уже преодолели. Только тут не по прямой придется идти, а местами в гору.

На печке закипела кастрюля с водой, и профессор принялся готовить ужин. Затем поручил Тане наблюдать за кипящей лапшой, а сам отправился закапывать дохлую псину. Разлагающийся труп животного рядом с домом был не самым приятным зрелищем, и Хаимович хотел скорее от него избавиться. Закончив похороны, ученый взял топор из дровника и на всякий случай занес его в дом. За окном быстро стемнело, Альберт Борисович решил не привлекать внимание тарахтящим генератором и зажег пару свечек.

– Место новое, надо ухо востро держать. Я ночью подежурю, а тебя под утро разбужу. Если что, днем потом поспишь. Отдохнем тут денек, посмотрим, что вокруг еще есть.

Аромат горячего ужина быстро наполнил комнату, стало так уютно и спокойно, что даже Додж разомлел. Дым из трубы лениво поднимался в черное небо, на котором мигали мириады холодных звезд.

В доме оказалось целых шесть спальных мест, три двухъярусные кровати стояли вдоль стен. Альберт Борисович сел ближе к двери, а Таня устроилась в дальнем углу их нового жилища. Собака лежала в ногах хозяина, временами пес тяжело вздыхал, словно на что-то жалуясь. Профессор неторопливо пил черный чай из старой железной кружки, похрустывая овсяным печеньем.

Ночь прошла спокойно, наставник разбудил Таню уже около семи утра и сам отправился отдыхать. Ученый попросил растолкать его через пять часов, отвернулся к стенке и захрапел. Девочка выгуляла Доджа, посидела немного у реки и вернулась в дом. Когда профессор проснулся, около часа они бродили по окрестностям, но ничего примечательного не обнаружили.

Днем Альберт Борисович натаскал воды и растопил баню. Пока Таня мылась, он решил устроить девочке сюрприз. Хаимович раскрошил несколько упаковок печенья в небольшой кастрюле, залил сгущенкой, перемешал и спрятал. А вечером достал десерт, напевая под нос мотив «Хеппи бездей» и поставил лакомство на стол.

Таня с интересом заглянула в кастрюлю и удивилась:

– Ой, что это?

– Я же обещал, что будет у тебя День Рождения? Вот торт сделал, ты такого, небось, не пробовала никогда…

– Такого? Точно нет, – хихикнула малышка.

Додж вертелся вокруг стола и облизывался, тоже надеясь получить лакомство. В честь праздника Хаимович наложил собаке двойную порцию лапши с тушенкой.

– А тебе сколько лет? Восемь?

– Ага, во второй класс должна была пойти.

Альберт Борисович с трудом воткнул в плотный торт восемь свечек и зажег их:

– Задувай! И желание загадать не забудь.

Этот вечер стал одним из самых веселых для Тани за все время с начала эпидемии. Они болтали и смеялись с профессором до полуночи, строили планы на зиму и следующий год.

– Ну ладно, предлагаю завтра двигаться в путь. Подъем – в семь, выход – в восемь. Ты ложись спать, я еще подежурю пару часиков.

– Здесь так хорошо, – мечтательно протянула девочка, – даже уходить не хочется.

– Там еще лучше, потому что от людей дальше. И зомби там уж точно нет. Я же говорил, в крайнем случае, вернемся сюда.

Когда Таня уснула, ученый потушил все свечи и долго смотрел в окно, прислушиваясь к звукам снаружи. Лес жил своей ночной беспокойной жизнью. Рыба плескалась в реке, листва тревожно шумела, хруст веток и возня зверьков раздавались вокруг дома. Наконец, широко зевнув, Хаимович лег на ближнюю ко входу кровать, положил к стенке автомат и задремал. Один только Додж не спал в доме. Боксер полакал немного воды из миски, растянулся около печки и стал смотреть, как искры с тонкими языками пламени мелькают за заслонкой.

Дождь разбудил профессора еще до рассвета. Мощные капли барабанили по крыше, а ветер раскачивал деревья за окном и гудел где-то на чердаке. Все живое попряталось в укрытия от непогоды. Альберт Борисович выглянул на улицу и посмотрел на часы. Поразмыслив мгновение, он вернулся в кровать и через три минуты снова захрапел.

Когда Таня очнулась, на печке уже стоял заваренный чайник и кипела кастрюля с водой. Наставник хозяйничал на кухне, готовя завтрак.

– Сколько времени? – сонно спросила девочка, с трудом открыв глаза.

– Девять почти…

– Девять? А мы не…

– Дождь моросит, ночью гроза шла. Смысла нет сейчас идти. Подождём, пока небо развеется, и тропа подсохнет заодно. Время у нас еще есть.

Ждать пришлось два дня, дождь временами ненадолго затихал, а затем снова превращался в ливень. Профессор с интересом изучал карты, найденные Таней, пил крепкий чай и задумчиво смотрел в окно. Мысль о том, что долгожданное убежище уже совсем близко, все время донимала его.