Пандемия в зените

Хаимович мягко, почти по-кошачьи крался к домику в лесу. Мерцающий желтый свет в окошке вызывал у него противоречивые чувства: с одной стороны он понимал, что хозяина жилища придется убить, если тот не захочет принять незваных гостей, с другой – ученый надеялся, что найдет здесь друга и союзника. Крайний раз Альберт Борисович жил на этой базе несколько лет назад, ученый провел тут почти весь свой отпуск, отдыхая от людей и городской суеты. В научном центре по наблюдению за дикой природой работал его старинный приятель, который и пригласил профессора погостить. Но кто сейчас находился в домике оставалось загадкой.

Хаимович медленно обошел вокруг жилища, опасаясь наткнуться на собаку, но злобный лай так и не раздался. Наконец, Альберт Борисович приблизился к крыльцу и осторожно заглянул в окно. В глубине дома, рядом с большой кирпичной печью на кровати лежал человек. Он читал книгу, а сверху болталась светодиодная люстра, от которой тянулись два тонких проводка. Профессор не смог разглядеть лица человека и задумался. Он понимал, что дверь, скорее всего, заперта изнутри, и нужно как-то выманить хозяина наружу. Пока ученый размышлял, как это сделать, решение пришло само собой.

Незнакомец отложил книгу и направился к выходу. Скрипнула дверь, человек шагнул на крыльцо, широко зевнул и в развалку пошел к деревянному туалету, который стоял метрах в тридцати от дома. Через минуту он, все также не спеша, потопал в обратном направлении. Темнота его не пугала, он долго жил здесь и знал каждый куст вокруг. Человек вошел в дом, разулся и уже хотел снова лечь на кровать, как вдруг вздрогнул от резкого возгласа.

– Лежать! На пол! Быстро! Руки на затылок! – Хаимович выпрыгнул из-за печки и наставил автомат на хозяина жилища. Тот незамедлительно повиновался, жалобно бормоча:

– Не стреляйте, не стреляйте… у меня ничего нет.

Услышав этот голос, профессор улыбнулся, но тут же сурово спросил:

– Кто еще здесь? Говори быстро!

– Никого, никого, я один живу, – ответил мужик, не поднимая головы.

Альберт Борисович заметил, что тот трясется от страха и уже наверняка прощается с жизнью:

– Хреново ты, Веня, оборону держишь. Сидишь в своей тайге и, видать, не знаешь, какие сейчас времена. Вставай давай, в гости мы к тебе. Надолго.

Хозяин с кряхтением поднялся, вытаращив удивленные глаза на Хаимовича. Руки у мужика еще тряслись, но лицо уже растянулось в радостной улыбке:

– Алик? Ты?! Да ну… ёлки-волки, да как же так? Правда, ты?!

– Ну, как видишь – я! Другой бы уже пристрелил тебя, даже не поздоровавшись, – профессор опустил автомат и протянул приятелю руку.

– Рассказывай! Как? Откуда? Что там… в цивилизации?

– Чуть позже, я не один. Со мной… гм… попутчица, сирота она, как приемная дочка теперь вроде мне стала. Сейчас вернемся.

Через десять минут лошадь уже стояла в теплом безопасном сарае, Додж грыз кости возле печки, а люди сидели за большим кедровым столом. Хозяин быстро организовал поздний ужин и достал бутылку чистого спирта.

Чайник уютно свистел на печи, где-то за печкой скреблась мышь, а под потолком чуть слышно трещал сверчок. За столом тем временем вовсю шел разговор. Альберт Борисович долго рассказывал про их путешествие, начав с того, что «некие бандиты» ворвались в его загородный дом. Профессор отметил смелость Тани, которая освободила его, после чего они сбежали и сожгли захватчиков заживо вместе с коттеджем. При каких обстоятельствах Хаимович познакомился с девочкой, он упомянул вскользь, не вдаваясь в детали. Зато всё, что касалось зараженных, описывал очень подробно.

Альберт Борисович очень обрадовался, что встретил здесь именно Веню. Того самого старинного приятеля, который несколько лет назад и пригласил профессора провести отпуск на научной базе. Веня был единственным человеком, кого Хаимович хотел увидеть в этих местах.

До эпидемии здесь всегда несли вахту по два специалиста в течение трех-четырех месяцев. Ученые наблюдали за популяцией животных, помогали бороться с браконьерами и даже снимали фильмы о дикой природе Сибири.

– Нас с Лёнькой сюда забросили как раз за пару недель до того, как всё это началось. Потом объявили, что все вертолеты перешли в подчинение военным для эвакуации людей из зон заражения. Нами пообещали заняться позже. А потом связь с центром прекратилась… совсем.

– А как вы эту связь держали? – заинтересовался Альберт Борисович.

– Хе, в том году нам центр радиостанцию подогнал. Японскую, мощную. На втором этаже сейчас стоит. Антенна у нас высоко, хоть с Москвой можно связаться, если частоту знать. Да только с кем? Я поначалу еще с выжившими радиолюбителями общался, а потом и они из эфира пропали. Видать, ко всем Большой Белый Писец пришел.

Профессор снял очки, положил их на стол и потер глаза:

– Еще какой… прийти пришел, а когда уйдет непонятно. Кстати, ты про Лёню какого-то сказал. А он куда делся?