Пандемия в зените

Ближайшие два дня прошли спокойно, погода стояла пасмурная, но без дождей. Наступили третьи сутки с момента ухода инспектора. Хаимович на крыльце пил чай со свежей черникой и с беспокойством смотрел в сторону тропы, по которой должен был вернуться приятель.

– Сегодня – воскресенье уже, задерживается наш Веня. Мы его вчера ждали, компот сварили, а он все не идет…, – пожаловался профессор Доджу.

Пес чувствовал легкую тревогу в голосе хозяина и уткнулся ему в ногу. Боксер глубоко дышал и молчал, лишь его левое ухо слегка подергивалось. Альберт Борисович держал в поле зрения Таню, которая каталась по поляне на лошади. Кобыла лениво шагала, время от времени наклоняясь, чтобы ущипнуть пучок травы.

Прошел еще день, инспектор не возвращался. За ужином профессор сказал:

– Завтра прогуляемся немного. Хочу пройтись в ту сторону, куда Веня ушел. Что-то долго его нет, не нравится мне это. Он хоть и вооружен, но мало ли. Может, с медведем каким встретился или еще что приключилось. Вдруг он раненый лежит в своём домике и помощи ждет…

– Мишки же добрые? Я их в зоопарке раз десять видела.

– Это в сказках они добрые, а в жизни – не всегда. Если медведь голодный, он запросто человека сожрать может. А от самки с детенышами вообще как можно дальше держаться надо. Она если их защищать кинется, то любого задерёт…

– Мммм, страшно так иногда здесь в лесу, – Таня посмотрела через окно, в темноте покачивались пугающие силуэты деревьев.

– В городе еще страшнее. Медведи редко сами ищут встречи с человеком. Звери чуют нас задолго до того, как мы их видим. А вот люди, вернее, то, во что они превратились, гораздо опаснее.

– Зомби злые, – согласилась малышка, – и ничего не боятся.

– Это да, поэтому лучше в лесу с медведями, чем в городе с зараженными.

На следующее утро Альберт Борисович собрал небольшой рюкзак с запасом еды на два дня, взял автомат и ружье. Профессор, Таня и Додж не спеша направились по тропе, которая вела в сторону заповедника.

– Судя по карте, нам надо на северо-восток. Веня говорил, что до его охотничьего домика одна тропа, а вот дальше троп почти нет. Там заповедник идет, туристов туда без разрешения не пускают. Хотя как не пускают? Кто хотел, тот ходил. За каждым же походником не уследишь и не станешь по горам гоняться.

– А почему мы не на лошади? – девочка уже привыкла к кобыле и думала, что они отправятся на розыски верхом.

– Ну, во-первых, мы не далеко. Во-вторых, места я тут плохо знаю, вдруг там курум начнется и на лошади не пройдешь. А так мы потихоньку, но пролезем где захотим.

Через час путники сделали первый привал. Становилось теплее, узкая тропа временами терялась, но идти в целом было не сложно. Никто не спешил, люди гуляли в своё удовольствие. Пес бежал чуть впереди, временами он припадал мордой к земле, что-то напряженно нюхал, потом сворачивал с тропы в лес, но через несколько минут снова возвращался к хозяевам.

Прошло четыре часа с того момента как Альберт Борисович, Таня и Додж покинули базу. Они как раз преодолели небольшой перевал, отдохнули и начали спуск. Внезапно пес несколько раз беспокойно гавкнул, пару раз вильнул задом, а затем замолчал, прижал уши и побежал назад к профессору.

– Чего там, приятель? Проблемы? – насторожился Хаимович, укрываясь с автоматом за стволом дерева. Таня уже лежала рядом и выглядывала из-за рюкзака наставника.

Раздался хруст сломанной ветки, ученый взволнованно поморщился, молясь про себя, чтобы это оказался не медведь. Альберт Борисович вспомнил, как Веня рассказывал истории про глупых туристов, которые подкармливали молодых медведей или осиротевших медвежат в горах. Звери переставали бояться людей и становились все более наглыми. Наглыми до такой степени, что начинали приходить в лагерь, требовать еду или воровать её. А если молодому медведю-попрошайке удавалось пережить зиму и заматереть, то на следующее лето он уже начинал устраивать налеты на туристов. Иногда такой зверь задирал человека насмерть. Тогда инспекторам приходилось выслеживать бурого людоеда и пристреливать его.

«Если увидишь медведя, вставай на что-нибудь повыше и начинай орать. Матери его последними словами во все горло. А еще лучше – возьми котел и лупи по нему поварешкой или палкой. Если вас несколько человек, то сбейтесь в кучу и машите руками, как будто вы – единое существо», – эти слова Вени сейчас отчетливо всплыли в голове Хаимовича.

Профессор последовал совету друга и предостерегающе крикнул в ту сторону, откуда слышался шум. Альберт Борисович устоял от соблазна для острастки вдобавок пальнуть в воздух и решил приберечь патрон. Через несколько секунд среди деревьев показался силуэт человека. Ученый с облегчением выдохнул.

– Тьфу ты черт, напугал меня, зараза. Я уж подумал что медведь, – наставник улыбаясь повернулся к девочке, – хорошо что не разминулись, а то пришлось бы топать до его избушки.

Но вместо радости лицо Тани исказилось ужасом. Хаимович резко обернулся, и его словно ударило током.