Пандус (СИ)

   Автопоток всё так же нёсся по дороге, и одинокую фигуру на обочине просто не замечали. Его будто и не было. Не человек, даже не тень человека. Недоразумение, ошибка на которую и смотреть то не хочется.

   Сидоров растеряно сидел в коляске, уставившись на серый от пыли отбойник. Крутануть колеса и выехать перед несущимися автомобилями? Главврач в больнице обещал, что при опасности для жизни анимопровайдер разорвёт анимоцепь и душа вернётся обратно. Вот только все равно страшно. А вдруг что-то пойдёт не так?

    Эй! Тебе чего тут надо?

   По тротуару, помогая себе руками, скакал на доске калека без ног.

    Ничего, пробормотал Пётр Петрович, отворачивая от дороги, в конце концов покончить с этим жалким существованием он всегда успеет.

    Вот и вали! Тут все места поделены!

   Как назло колесо коляски застряло в выбоине у бордюра. Ни раскачивание, ни резкие рывки не помогали. Обод будто прирос к асфальту.

    Ты что издеваешься? взревел калека. Улепётывай на хрен! Пока я Карлоса не позвал.

    Да пошёл ты! рявкнул Сидоров и забормотал под нос, продолжая трясти коляску. Одни психи кругом. Хулио Иглесиаса ещё позови.

   Пока он ковырялся с колесом, подошёл здоровенный чернявый детина в кожаной куртке. Пригладив короткий ежик черных волос, он неожиданно пнул коляску и издевательски закричал:

    Заблудились, сеньор?

   Сидоров испуганно обернулся. Карлос, а то, что это именно он, сомневаться не приходилось, больше напоминал араба. Вроде даже какого-то знаменитого.

    У меня колесо...

    Я его тебе в зад запихаю, сеньор!

   Нога чернявого детины снова въехала в коляску. Дрожь от удара перекинулась на Петра Петровича и разрядом тока прошла по телу. Он испуганно вжал голову в плечи, не зная, что делать. Казалось, что теперь уже не надо размышлять над своим жалким существованием, его и так выкинут на проезжую часть под колёса бездушных иномарок.

    Пожалуйста, подождите!

   Карлос отпустил спинку кресла, высокомерно посмотрев на подбежавшего Вадика.

    Тебе что? Ты с этим, синьором? последнее слово он будто выплюнул.

    Это мой сосед, бывший военный. Он не в себе. Забывает где он, кто он и где живет. Не трогайте его, пожалуйста, он в ваш бизнес не вмешивается, просто заблудился.

    Трындишь?

    Что вы.

    Значит совсем дурной? разглядывая бледного Сидорова, переспросил Карлос.

    Напрочь, закивал Вадик. Не факт что вспомнит, как зовут, и наклонился над коляской. Ты кто? Как твоё имя?

    Ммм... Пётр... нет...

    Вот видите. Юра его зовут.

   Карлос усмехнулся, незлобиво щелкнув Сидорова по носу.

    Придурков я люблю, протянул он, задумчиво осматривая коляску. Их все жалеют, подают. Много бабок срубить можно. Что придурок, хочешь заработать?

    Сколько? привычно спросил Пётр Петрович.

    Он ненадежный, попытался вмешаться Вадик. Забудет зачем здесь стоит и уедет куда-нибудь.

    Так я ему рёбра переломаю, сразу всё и вспомнит. Правда, синьор-придурок, вспомнишь ведь?

   Карлос доверительно заглянул в глаза Сидорову.

    Кто? невпопад ответил тот.

   Он непонимающе переводил взгляд с одного на другого, будто и правда забыл что только что случилось.

    Видите? вздохнул Вадик. От него одни проблемы. Давайте я его лучше домой отвезу и запру.

    У него своя квартира? прищурился Карлос.

    Да какой там. Со мной в государственной коммуналке живет.

    Кто? Я? вскрикнул Сидоров. У меня апартаменты в центре, и замолчал, прикрыв глаза.

   Ему начало казаться, что всё это дурной сон. Что надо только как следует захотеть, заставить себя и проснуться.

    Полный придурок.

    Его лечить надо, а денег...

    Валите отсюда! перебил Карлос. И лучше этого сеньора из дома не выпускай. Еще раз увижу на своей дороге, последнюю дурь из этого придурка выбью.

    Конечно, конечно.

   Вадик дернул коляску, и они быстро поехали через сквер обратно к дому.

    Нашли с кем связаться. Это же Димка Карликов! Его весь район знает.

    Карликов?

    Да! Раньше его звали Карлом, но потом начали звать как бразильского футболиста Роберто Карлоса. Вроде он на него похож.

   

   * * *

   

   Колюшеву снились шпионы. Не киношные Джеймсы Бонды, а самые настоящие, такие как Георгий. С добродушными открытыми лицами и располагающими улыбками. Самое приятное, что он был одним из них, бился за свою Родину, не жалея себя. Отступать было некуда, потому что не было пандуса, по которому он мог спуститься в обычную жизнь.

* * *

   Проклятые кошмары третировали Сидорова всю ночь. На чужой, жесткой кровати он едва мог повернуться, еще и чертовы ноги висели, как пустые штанины и не желали поворачиваться. Он так и промучился до утра, не в силах даже повернуться на бок. А уже после рассвета бессонница превратилась в жуткий кошмар его окружили пандусы. Надвигались со всех сторон, кидались бетоном и норовили раздавить.

   Пётр Петрович едва оторвал мокрую голову от подушки. Так жить нельзя! Смерть это только начало, новая веха в его карьере. Он обязан вернуться в своё тело немедленно, и вернуть всё, что у него отобрали. Причём сделать это с апломбом. Показав и проклятым безопасникам, и зятю известно кого, что его нельзя вот так кунать мордой в грязь. Он фигура!