«Пане-лоцмане» и другие рассказы

«…и иду на службу. Там меня уже ждут мои коллеги: брат Магомет Яффаи и брат Саид Аль-Раб. К вашему невежественному сведению, здесь все лоцмана друг другу братья. Даже приказы по порту пишут так: «Разрешить нашему дорогому брату Иванову стоять вахту в ночное время». Или: «Мы делаем самое серьезное замечание брату Аль-Харби за неправильную постановку судна». Ну и далее. Работа. Что и говорить после КЗ? Мой скромный опыт только подтверждает ту истину, что русский человек может работать с успехом и в Арктике, и в тропиках, Ландшафт — голубая бухта, мангры и все такое. Климат — сейчас, в декабре, как у нас в Гаграх летом. А летом? Об этом напишу в следующем декабре, если останусь жив. Харчи — как вы заметили, не наши, так что мой брезгливый друг Гаврила Тебеньков мог бы отдать здесь концы от голода. Насчет выпить-закусить…»

— Х-м-м, — замялся Павел Яковлевич, и простуженный нос его покраснел еще больше, — хм-м…

— Да читай, не лукавь, Яклич, верно?

— Верно-о! — загудели ветераны.

— Хм… «На пароходах подносят холодную кока-колу, реже — пиво, тоже холодное. Рюмку чая — в кои веки раз, да и идет она плохо в этой природе. Так что моему упомянутому другу тут был бы настоящий рай…»

— Пал Яклич, Пал Яклич! — через коридор закричал дежурный портовый надзиратель, — давай сюда, «Затонск» на связь требует!..

— Минутку, — ответил Павел Яковлевич и дочитал:

«…С президентом еще не познакомился. Все дела. Да и живет он от меня далековато… Ну, жму руки, желаю спокойной новогодней вахты и счастливого Нового года! Ваш брат Иванов».

— Ну, орлы, инвалидная команда, — сказал, поднимаясь, Дмитрий Химитрич, — к бою! Ящик здоровый, концы за полмили таскать придется.

По праву самого ветеранного из ветеранов Химитрич мог обращаться к смене и так, и на него не обижались, хотя сейчас предстояла швартовщикам та самая эллинская «низость» — тащить швартовы океанского судна по заснеженному причалу. Работа для трактора, но что поделать, если извечно все корабли привязываются к земле обычными человеческими руками, зачастую — не такими уж молодыми… И я как бывший капитан говорю: поклон вам низкий и спасибо, отцы-швартовщики!..

А Павел Яковлевич уже беседовал с «Затонском».

— Портнадзор? Это капитан. Ваш пайлот пьян, и я требую его замены.

— Наши лоцмана не пьют, — корректно ответил Павел Яковлевич.

— Я повторяю: лоцман пьян!

— Как же он пьяный привел вас в тумане на рейд?

— Не знаю. Я сам его привел.

— Кого? Лоцмана? Дайте ему микрофон… Гаврилыч, что там у вас происходит?

— Хотел бы я сам, черт побери, знать! Кормят рахат-лукумом…

— Чего-чего?

— Рахат-лукумом, черт побери!.. Слушай, Пал Яклич, кончай эту волынку, а то я тут такого натворю!

— Хорошо-хорошо, — быстро среагировал Павел Яковлевич, — становитесь на якорь, будем разбираться. У-ф-ф!

Он вытащил платок, продул нос, поправил очки, задумчиво посмотрел в промороженное до ослепительной белизны окно и сказал вошедшему Дмитрию Химитричу:

— Работа отменяется. Надо подумать, очень хорошо подумать…

Однако сразу очень хорошо подумать Павлу Яковлевичу не дали.

— Портнадзор, так вы поняли? Это капитан «Затонска».

— Что вы еще хотите, капитан «Затонска»?

— Как относительно замены лоцмана?

Павел Яковлевич удивленно вздернул очки, потому что в голосе затонского капитана звучала непонятная надежда.

— Замены пока не будет…

— Так… Так и запишем!

Тут же замигал, запищал, засветился глазок внутреннего селектора. Говорил диспетчер портофлота Бербазашвили:

— Слушай, дорогой! Ты не знаешь, новый год уже начался или нет? В чем дело, а?

— А в чем? — спокойно спросил Гуськов.

— Капитан «Затонска» отказывается подписывать счета моим буксирам!

— А при чем здесь портнадзор?

— Слушай, дорогой, уже весь залив знает, при чем здесь портнадзор!.. У меня запарка с планом, а на вахте два буксира без оплаты! Ты знаешь, сколько времени на часах?.. Я буду…

— Не надо, Вахтанг Давыдыч, — предложил Гуськов, — сначала — разберемся. Не будем портить начальству Новый год.

— Нет, дорогой, знаешь, Новый год — для нас не праздник! И я об…

Бербазашвили осекся, а Павел Яковлевич поправил очки, шмыгнул носом и еще более задумчиво посмотрел в морозное окно — в коммутаторе отчетливо слышно было, как вещал репродуктор рации в диспетчерской портофлота:

— Диспетчер портофлота? Это «Затонск» говорит. Ваши буксиры — пьяные, и я требую немедленно отвести их от борта!..

…Через пять минут Вахтанг Бербазашвили, задыхаясь, извинялся перед Павлом Яковлевичем, и, объединив усилия, они все-таки сберегли своему руководству предновогоднее застолье. Но вал информации, выданной с «Затонска», по надлежащим каналам прокатился с севера на юг по всей Руси и сопредельным союзным республикам, и к двум часам ночи о том, что лоцман Тебеньков и капитаны двух буксиров пьяны, последовательно узнали более трех десятков все более и более ответственных лиц в Мурманске, Москве, Северо-Запад-Юго-Востокске и всех без исключения других базовых портах страны. Одни информировались для принятия мер, другие информировались для информации, а третьи — с целью недопущения подобных случаев впредь.