Панельный хорей. Книга 2

Эта зона отчуждения не имеет границ в плане выражения, трактовок и возможностей. Всему должно быть место. Некоторые вещи специально созданы, чтобы их хотели. Другие существуют, чтобы их ненавидели. И когда человек научится принимать в дар всё, что ему может перепасть, то только тогда он обретёт покой и равновесие.

Я не хочу сказать, что я такой сам весь шибко умный и просветлённый. Далеко нет. Но сам путь принятия – это уже большой шаг для этого путешествия, где конечного пути просто не существует.

Проснувшись сегодня к полудню – чувствую себя разбито. Сегодня мой великий день, когда я абсолютно ничего не буду делать. Свою лень можно скинуть на адаптацию на новом месте. И вот, кстати, одна из самых лучших вещей – домашняя еда заботливой матушки.

Как давно я не завтракал картошкой с курицей! Маленькая мечта потенциального толстяка. Я ещё достаточно стройный, но задатки на расширение у меня есть. А любовь к «хорошо покушать» всегда имелась.

Теперь можно отбросить все проблемы из головы и просто насладиться давно забытым чувством надёжности и сытости.

В мегаполисе я часто недоедал, но не из-за нехватки денег (хотя не без этого, квартиры в аренду – недешевая привилегия), а из-за некоего образа. Вся эта мрачность, архитектурный шик и людская нищета вперемешку с неприличным богатством создавали соответствующее настроение. Скажу честно, что в этом плане я дал промах и очень быстро поддался халтурной жизни.

Даже в рабочие дни я прихватывал виски. И не какое-то «гэ», а вполне себе приличный. На свой бронхит я накладывал много дыма и мало спал. Мой организм ещё долго будет припоминать все мои бесконтрольные шалости. Но что поделать, такова жизнь бесхарактерных людей, которые не в состоянии контролировать себя. И я один из этих балбесов.

Кто бы что ни говорил, но единственный путь к счастью в стране для грустных – деньги. Вот почему у нас так много жуликов, воров и прочего отребья. И я не осуждаю этих людей. Ни в коем случае. А чего ещё ожидать от бедного народа, который смог дотянуться ручонками до кормушки? Вот тут-то и оно. Хотите сказать, что сами бы не соблазнились? А я скажу вам, что не смогли бы вы устоять, как и я. И вот этой мыслью я не оправдываю воровство и всех к нему причастных. Такие люди должны быть гонимыми и всё такое. Но всё же…. Вот по такой логике мы и живём. И все россказни про улучшение жизни, или про новые мосты, новые телефоны – всё это пустое, пока бабки роятся по мусоркам. Эта страна никогда не изменится, потому что традиция «нищеты» передаётся у нас из поколения в поколение. Только жестокая и полная смена всего и всех. Но я ни в коем случае не призываю к насилию, я только намекаю…. Это просто теоретический материал, точнее даже, просто предположение того, как можно было бы что-то изменить, надеюсь, никто не примет мои слова всерьёз, хотя чем чёрт не шутит.

Я уже говорил, но хочется повториться, что зима здесь действительно красива, словно деревенская здоровая девушка с обложки советских плакатов. Именно так можно описать все эти меняющиеся пейзажи перед глазами.

Ноги несут меня по протоптанным улочкам неподалёку от моего дома. Я пока не решаюсь идти куда-то далеко, да и не вижу смысла, но вот пройтись немного надо. Дохожу до своей некогда школы – ничего не поменялось. Стоит старушка всё такая же без ремонта, но не сломленная. Последнее хорошее воспоминание, связанное с ней, было летом два года назад, когда я сидел со знакомым на лавке. Мы смотрели на боковой фасад этой школы, пили пиво, курили и как-то пришли к выводу, что здесь хорошо. Вся эта атмосфера вызвала у нас ассоциацию с санаторием. И я до сих пор придерживаюсь такого взгляда.

Мне нравится, что есть такое место, где ничего не происходит. Где люди будто не меняются совсем. Никаких страстей, никакого шума и уличных музыкантов.

Поют здесь только птицы. Хулиганят здесь редко. А может и часто, просто я давно не был в злачных местах. Но сути это не меняет.

Эмоциональное время моё всегда останавливается в этом городе. И только часы на запястье напоминают мне о том, что нужно что-то делать.

Вся эта деятельность – борьба. Неважно, кто чем занимается. Человек будто был создан лентяем, или это технологии сделали его таковым. Но я родился в такое время, да ещё и рос в непонятный период. Это была граница между безденежным советским счастьем, бандитизмом с упадком, а затем резким всплеском технологий. Все окружающие вещи и люди смешались в один большой клубок разных голосов, разного поведения и идей, что потеряться оказалось куда проще, чем можно представить.

Я ещё молод, это даже не обсуждается. Я молод ровно настолько, насколько в это иллюзорное слово можно вложить подлинного смысла. Но какие-то вещи уже упущены. Я так и не смог в отведённую юность решить вопрос своей дальнейшей реализации. Из всех профессий я выбрал самую нерентабельную. А теперь взрослый я не знает что делать, когда нужно уже переходить на следующую ступень своего человеческого существования.