Паническая атака. Избавиться раз и навсегда!

Таня чувствовала, что оказалась в замкнутом круге. Поделившись своей бедой с однокурсницей, она услышала то, что до этого просто не приходило ей в голову: «Таня, – сказала ей подруга, – вот ты всё ходишь по этим медицинским центрам. А вот что там за врачи, ты знаешь?! Они же настоящих больных не видят, потому что у настоящих больных денег нет, чтобы им заплатить. Они всю квалификацию потеряли, даже если она у них и была когда-то! Видят, что ты болеешь, а помогать тебе не могут или не хотят. Сходи в нормальную районную поликлинику, участковый уж точно профессионал».

И Таня пошла. Визит к участковому и вправду стал для неё «моментом истины». Всё началось с регистратуры, где она никак не могла получить номерок (то карты у неё не было, то запись к врачу закончилась). Далее ей пришлось два часа дожидаться приёма в очереди, где были сплошь пожилые женщины, одна из которых все эти два часа ворчала, глядя на Таню: «Вот молодые, до чего докатились! Всё по врачам шляются, вместо того чтобы работать…»

Короче говоря, когда подошла Танина очередь зайти в кабинет, она была уже ни жива ни мертва.

Участковый – недовольная понурая дама лет за пятьдесят, демонстрируя весь свой скепсис, минуту слушала Танины жалобы на состояние здоровья, ещё минуту потратила на просмотр результатов её обследования, а потом спросила:

– И что вы от меня хотите?! У вас вегетососудистая дистония. Что ещё?!

– В каком смысле? – удивилась Таня. – Я хочу вылечиться!

– А вы знаете, что ваша болезнь вообще не лечится? – сообщила доктор. – Вам нужно к ней привыкнуть, и всё!

Тут Тане снова стало дурно, и она прямо здесь, в кабинете, чуть не потеряла сознание. «Как так можно?! Неужели она не понимает, что мне плохо! Кто ей дал право так со мной разговаривать! Я же больна!» – и только бурлившая внутри злоба позволила Тане удержаться на ногах.

В шоке она вышла из кабинета участкового терапевта и поклялась себе, что лучше умрёт, чем ещё раз пойдет к врачу.

Но соблюсти эту клятву было достаточно трудно. Если у тебя какая-то болезнь, если эпизодами тебе становится так плохо, что кажется, что ты вот-вот умрешь, к врачам, какими бы они ни были, идти придётся, хотя бы и за временным облегчением.

Поэтому в течение года Тане пришлось повидать ещё, мягко говоря, не одного врача, но к этому времени она уже не рассчитывала на излечение. Она пыталась свыкнуться со своим состоянием, а врачей посещала, как музеи – без заинтересованности, а так, в каком-то смысле по культурной необходимости, для проформы…

Есть люди, которые полагают, что всё, что делается с разумным видом, разумно.

Георг Кристоф Лихтенберг

Таня зафиксировалась на своём артериальном давлении, которое эпизодами поднималось до 140/95 мм ртутного столба, что очень её пугало. Ей казалось, что это может привести к разрыву какого-нибудь сосуда (например, в мозгу или сердце), кровотечению и смерти.

Тревога проходила у неё только после измерения артериального давления, поэтому она уже не расставалась с тонометром, а позже и вовсе купила смарт-часы, которые в любой момент могли показать ей, что у неё с давлением.

Один из врачей как-то насоветовал Тане феназепам, который она и стала принимать с завидной регулярностью. И хотя этот препарат вызывал у молодой женщины слабость и «одутловатость в голове», в целом она чувствовала себя с ним лучше.

Всякий выход за пределы квартиры начинался с приёма половинки феназепама, но поскольку Таня перевелась на заочный, то и необходимость выходить из квартиры каждый день у неё отпала. Мама полностью обжилась в Таниной квартире и решала все бытовые вопросы. Так прошел год фактически полного заточения… Пока кто-то не посоветовал Тане прийти на приём к вашему покорному слуге – так, просто «посмотреть на интересного человека».

Хороший конец

Итак, Таня оказалась у меня на приёме. Через несколько минут нашего разговора она выказала удивление: «Как так? Не может быть, доктор хорошо понимает её проблему!»

Ещё бы, ведь только теперь Таня оказалась у того специалиста, который и должен был заниматься ею с самого начала – у врача-психотерапевта.

И когда она стала относиться ко мне как к врачу, а не просто «интересному человеку», мы принялись за терапию. Впрочем, до психотерапии как таковой было ещё очень далеко. Сначала я доделывал то, что не доделали другие врачи, занимавшиеся её обследованием и лечением.