Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

Далее следует "Cool It Down" – приглаженный и вкрадчивый рок-номер с энергичным припевом, который, кажется, обещает нечто большее, чем дает в итоге, а затем «Loaded» переходит к своему незаметному шедевру. История, рассказанная в песне "New Age", начинается с автографа, который просит у возрастной и располневшей актрисы ее неизвестный поклонник. Он видел все ее фильмы и особенно запомнил «ту самую» сцену поцелуя с Робертом Митчемом[79]. «Ты уже не та и ты ищешь любви», – констатирует охотник за автографами, после чего признается героине в своей вечной верности. Песня хорошо передает ощущение полусвета и поблекшего гламура, столь близкое Лу, но в "New Age" есть и кое-что почище: композиция наиболее явно отражает то универсальное чувство, которое лежит в самой основе поэтического видения Рида – это сочувствие и сострадание к персонажам, оказавшимся на обочине жизни. Подобно хорошему режиссеру, Лу Рид вновь обнаруживает способность переступить через личные амбиции и отдать роль тому актеру, который сможет раскрыть ее лучше всего. Безыскусный вокал Дага Юла передает ощущение простой искренности, грусти и самопожертвования так, как это не смог бы сделать сам автор.

Лу Рид: «Мои песни – это маленькие письма» ^[198].

Вторая сторона альбома балансирует между довольно бессмысленными рок-н-роллами и приглушенными фолк-роковыми номерами с небольшими откровениями. На "Head Held High", VU напоминают второразрядную копию Rolling Stones – форсированный вокал Лу и энергичная игра группы не могут компенсировать ощущения вымученности. "Lonesome Cowboy Bill", напротив, звучит легковесно – на этот раз звучание «Вельветов» напоминает расслабленный и ни к чему не обязывающий кантри-рок Grateful Dead, а вокальные гармонии вступления мечтательной "I Found Reason" вызывают мгновенные ассоциации с The Mamas & The Papas. Заметно, что в поисках неуловимых хитов Рид и Юл сканируют все частоты американского радиодиапазона образца 1970 года. В незапоминающейся "Train Round the Bend" фермер Лу просит поезд забрать его из деревни в город и делает горькое признание: «Все, что я посадил, так и не взошло». Альбом, «загруженный» если не хитами, то старательными попытками их соорудить, венчает развернутая кода с весьма подходящим названием "Oh! Sweet Nuthin’". Жалостный голос Юла сопровождает ленивую, приглушенную, словно разбавленную сахарной водой песню с многократным припевом про «сладкое ничево». Ничто в этой композиции не напоминает о прежних, аномальных The Velvet Underground. Лу Рид полностью превратился в отражение заурядного Дага Юла, а сами «Вельветы» вышли в большой мир из своих угрюмых закоулков и постепенно растворились в толпе, повседневности и рутине – в нормальной, понятной и доступной музыке. Однако прежде чем это произошло, VU ожидал последний акт их драмы: триумфальное возвращение в отвергнувший их Нью-Йорк и внезапный уход Лу Рида.

В гостях «У Макса»

Нью-йоркский клуб "Max’s Kansas City" открылся на Парк-Авеню, не так далеко от Гринвич-Виллидж и Бродвея, в 1965 году. Начиная с 1966-го, The Velvet Underground регулярно наведывались в клуб вместе с Энди Уорхолом и всей его пестрой фабричной компанией. На втором этаже клуба располагалась дискотека, а первый был разделен на две части: общедоступный бар-ресторан и «Заднюю комнату», доступ в которую имели только «свои». «Задняя комната» была святая святых. В ее богемной атмосфере старлетки устравали стрип-шоу на столе, суперзвезда Эрик Эмерсон мочился в свой бокал, выпивал его и объявлял, что это вкусно, Лу Рид высматривал героев своих будущих песен, а Энди Уорхол просто царил – окруженный музыкантами, художниками, скульпторами, групиз обоих полов, трансвеститами, наркоторговцами и эксцентричными персонажами, поклонниками и прихлебателями всех мастей. Были и ненавистники: поэт-битник Грегори Корсо гневно обличал Уорхола: «Ты и твои педики, и богатые женщины, и The Velvet Underground!» ^[199], а лесбиянка-феминистка Валери Соланас просто молча вынашивала свои недобрые планы. «Золотой век» Уорхола закончился 3 июня 1968 года, после того как Соланас пришла на «Фабрику» и выстрелила в Энди (Лу не навестил и не позвонил).