Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

Так что, вернувшись в родной Бостон, музыканты по-прежнему пребывали в нерешительности. Конечно, работа с Джоном Кейлом была прекрасной, но стоит ли связываться с этими бизнесменами из «Уорнер»? Моментом замешательства воспользовался менеджер Стив Пол, который не терял надежды взять коллектив под свою опеку. Пол переселил музыкантов к себе в Коннектикут и объявил им, что собирается пригласить Рика Дерринджера на роль продюсера первого альбома The Modern Lovers. Кроме того, менеджер попытался заняться концертными делами группы, поставив их на разогрев к Эдгару Винтеру и его виртуозной команде. Увы, поклонники Винтера были не восторге от этого решения и как следует освистали The Modern Lovers. В этот момент Дэнни Филдс понял, что больше ничем не может помочь Джонатану Ричману и его друзьям: «Зрители на этом конкретном концерте оказались не очень-то радушными, и [принимающие решения] люди разочаровались. Я тот вечер хорошо помню – я сказал Джонатану, что мы не хотим работать с ними, потому что у них нет будущего»^[55]. Стоит отметить, что Филдс всего лишь транслировал чужое мнение: какой-то штатный эксперт Стива Пола заключил, что у группы «нет коммерческого потенциала». Но Дэнни был бессилен – и перед The Modern Lovers захлопнулась первая, но, увы, не последняя дверь.

Ким Фаули воскрешает гаражный рок

Тем временем на горизонте у Ричмана и его команды появился еще более легендарный и одиозный персонаж. К тому моменту, как 32-летний Ким Фаули познакомился с The Modern Lovers, стаж его работы в музыкальной индустрии составлял более десяти лет. Неутомимый импресарио, продюсер, менеджер, сонграйтер, стахановец и великий комбинатор шоу-бизнеса, Фаули имел внушительное резюме: он продюсировал The Lancasters, в которой играл юный Ричи Блэкмор; продвигал команду N’Betweens, которая вскоре переименовалась в Slade; помогал записывать первый сингл Soft Machine; организовывал камбэк Джина Винсента; сочинял хиты для известных, малоизвестных и несуществующих групп (которые зачастую сам же придумывал); брался за безумные проекты, открывал таланты и раздавал путевки в жизнь направо и налево.

В то время Фаули был занят раскруткой собственного альбома под названием "I’m Bad" («Я плохой»). Услышав демо-записи The Modern Lovers, он тут же связался с музыкантами, предложил свою помощь и сообщил, что готов выехать в любой момент. Взамен Фаули просил совсем немного: вписку в Бостоне. Договоренность была достигнута, и на следующие две недели знаменитый продюсер обосновался у родителей барабанщика Дэвида Робинсона, ночуя на подвальном полу (этот эпизод своей жизни семейство Робинсонов вспоминало еще долго). Дэвид Берсон из Warner Bros. описывал Фаули как «невероятного персонажа, хайп-машину», подчеркивая, однако, что тот «искренне любил The Modern Lovers и Джонатана»^[56]. Трудно представить себе более непохожих людей, чем Фаули и Ричман, однако их объединяла нежная любовь к архаичной гаражной музыке вроде? & The Mysterians[94], а также отсутствие предрассудков. «Джонатан… одинаково любил 1910 Fruitgum Company[95] и Пикассо, так что с ним можно было иметь дело»^[57], – объяснял свое поведение Фаули.

Чтобы иметь на руках все необходимые козыри для привлечения заинтересованных лиц, Ким Фаули организовал для группы еще одну (уже четвертую по счету) демо-сессию. На этот раз, однако, запись проходила не в профессиональной студии, а дома у звукоинженера Динки Доусона. Этот англичанин прославился тем, что выстраивал концертный и студийный звук группы Fleetwood Mac (включая их блестящий альбом "Then Play On"), а затем, эмигрировав в США, начал работать над саундом группы The Byrds. Однако, слушая демо-записи The Modern Lovers, сделанные в июне 1972 года, трудно догадаться о подобном резюме: гитары гремят как жестянки; орган периодически тонет в миксе, а затем выплывает наружу; нестройные бэк-вокалы записаны так, будто кто-то подпевает Ричману, стоя у него за плечом. На этих пленках The Modern Lovers звучат как настоящая гаражная группа – с той разницей, что эта группа играет не в гараже, а в подвале. Очень вероятно, что Кима Фаули устраивал подобный, откровенно дешевый саунд: больше, чем любая из предыдущих записей, эти пленки Доусона подчеркивали связь группы с гаражным роком. Так звучали бы "96 Tears" и "Can’t Seem To Make You Mine", если бы их исполняли не старшеклассники-второгодники, а накачанный гормонами студент-ботаник. Хорошо слышно, что на этих записях Ричман не подавлен значимостью ситуации; за звукорежиссерским пультом он видит не будущих боссов, а скорее сообщников – так же как и он, они любят старый гаражный рок. Заметно, что Джонатан чувствует себя свободнее и раскованнее: его исполнения становятся более многословными, в них появляется больше импровизаций и дуракаваляния – как и на хорошем концерте, где он чувствует понимающую и благодарную аудиторию, его «несет».