Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

Чтобы стать идеальными орудиями в руках Дона, им пришлось не только забыть свои знания о гармонии и музыкальной теории. Решительно вынося творческий процесс за рамки музыки, Капитан выдал своим музыкантам новые имена – каждый получил от него собственный творческий псевдоним. В 1993 году Ван Влит объяснял: «Меня не интересовали их имена. Они были связаны с их мама́ и папа́. А я не думал, что сдружусь с их мама́ и папа́. Поэтому я дал им имена»^[127]. Нервный и странноватый очкарик Джефф Коттон превратился в Антенну Джимми Семянса (Antennae Jimmy Semens). Дело было в том, что Джефф ощущал явные проблемы с кожей головы. «В моем скальпе есть дыры, и иногда через них выпадают семена…», – доверительно сообщал он своим коллегам. Капитан был убежден, что семена, которые сыплются из Коттона, обладают репродуктивной способностью, – и это навело Бифхарта на идею псевдонима[131]. Кроме того, Коттон мечтал, как только позволят финансовые возможности, хирургическим методом прикрепить себе на голову стеклянную антенну (вероятно, для контроля за осеменением окружающего пространства). Не имея возможности спонсировать столь дорогостоящую операцию, Бифхарт счел своим долгом закрепить антенну хотя бы в творческом псевдониме гитариста. Билл Харклроуд был окрещен как Зут Хорн Ролло (Zoot Horn Rollo)[132]; Джон Френч был удостоен самого короткого и меткого прозвища – Драмбо (Drumbo)[133]. Марк Бостон, новый басист Мэджик Бэнда, получил необъяснимую «партийную кличку» Рокет Мортон (Rockette Morton)[134], а Виктор Хэйден, кузен Ван Влита, который тоже нередко захаживал на сессии и числился кандидатом в группу, стал именоваться Маскара Змеем (The Mascara Snake)[135]. Теперь все выглядело так, как будто на помощь бесстрашному Капитану Бычье Сердце, вступившему в неравный бой с людьми-людоедами, пришла новая команда супергероев. В то же самое время Джон Френч нередко задумывался над тем, что все эти супергеройские имена имеют явные фаллические или просто сексуальные ассоциации. Единственным исключением из этого правила был его собственный псевдоним.

Ясное дело, разучивать капитанскую музыку было возможно только при наличии сверхспособностей. Однако музыканты-супергерои были лишь частью причудливого мира, в котором обитал Капитан Бифхарт. Френч вспоминал, что Ван Влит начал придумывать истории с вымышленными персонажами. Одним из них был Старый Пердун. Дон объяснял Джону, что Старый Пердун «смотрел на мир через самодельную маску. Чтобы дышать, он использовал устройство наподобие пульверизатора. Прячась за маской, он становился невидимым и не связанным с окружающим миром»^[128]. Бифхарт рассказывал Френчу, что придумал Старого Пердуна под его, Джона, влиянием – отстраненности и христианской религиозности барабанщика, а также символа рыбы. Однако Джон чувствовал, что под маской Старого Пердуна прячется от окружающего мира сам Дон Ван Влит.

Тем временем в тесных стенах Форельного дома поселился новый жилец. Басист Гари Маркер был слишком занят своей собственной группой, чтобы помогать Бифхарту, поэтому в октябре или ноябре ряды Мэджик Бэнда пополнил еще один юный музыкант. 19-летний Марк Бостон (Mark Boston) был одногодком Харклроуда и Коттона; наряду с ними и Френчем он когда-то был участником все того же ансамбля Blues In The Bottle – теперь Бифхарт собрал у себя практически весь состав коллектива. Харклроуд, знавший Бостона с 14 лет, называл его «мягким как плюшевый медведь»^[129], а Френч – «наиболее способным оставаться самим собой и наиболее гармоничным из нас»^[130]. Как и все нормальные музыканты его возраста, Бостон хотел всего лишь выступать с концертами, зарабатывать кучу денег и быть знаменитым, поэтому, попав под командование Капитана, он, по его словам, «испугался до чертиков». Познакомившись поближе с Доном, Марк понял, что первое впечатление может быть обманчивым. Бостон заключил, что Ван Влит обладал «незаурядными умственными способностями. Он пытался вести себя угрожающе, но на самом деле он просто проверял, как на это будут реагировать… Он очень ретивый персонаж. Это, как стоять рядом с ядерным реактором. Никогда не знаешь, что он будет делать дальше, но энергия всегда ощущается – он определенно был ее источником»^[131].