Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта

Криста Пэффген (Christa Paffgen) родилась в 1938 году в Кельне, в состоятельной немецкой семье. Имея рост метр семьдесят восемь, она начала работать моделью еще в подростковом возрасте, примерно тогда же получила прозвище «Нико» и высветлила волосы. В возрасте 16 лет она уже снималась для Vogue и Elle, затем перебралась в Нью-Йорк, где начала сниматься в телерекламе и стала получать небольшие роли в фильмах. К началу 1960-х она успела появиться в одном кадре с такими личностями как Марио Ланца и Жан-Поль Бельмондо, однако ее самой известной работой в кино стал фильм Феллини «Сладкая жизнь», где известный режиссер снял ее в роли самой себя (хотя она все время безбожно опаздывала на съемки). После романа с Аленом Делоном, от которого она родила не признанного отцом сына Ари, Нико решила покорять музыкальный Олимп. В 1964 году она познакомилась с Бобом Диланом, который подарил ей на память одну из своих лучших песен "I’ll Keep It With Mine", а в 1965 году завязала роман с Брайаном Джонсом. Гитарист «Роллингов» помог ей выпустить ее первый сингл "I’m Not Saying", в продюсировании пластинки принял участие Джимми Пейдж. Нико была весьма заметной и неглупой молодой женщиной с низким голосом, неисправимым немецким акцентом и своим собственным представлением о времени (что понял еще Феллини). «Вельветам» удалось сторговаться, что Нико будет петь не все, а только некоторые песни, однако им все же пришлось разучить ненавистную "I’ll Keep It With Mine".

«Фабрика» Энди Уорхола представляла собой большое пространство-студию, занимавшее целый этаж фабричного здания на 47-й улице Манхэттена. От Нижнего Ист-Сайда это было полчаса езды на метро. The Velvet Underground проводили на «Фабрике» целые дни. Они появлялись там в послеобеденное время, обсуждали планы и репетировали, а затем с наступлением вечера отправлялись на поиски приключений. Джон Кейл называл быт на «Фабрике» с 36-летним Уорхолом «лучшим детством, которое только может быть». Вместе с Энди и его пестрой компанией «Вельветы» погрузились в нескончаемую череду «фуршетов, презентаций, званых ужинов, вечеринок, ночных клубов, спектаклей и киносеансов. Мы летали по городу числом не менее десяти человек, а зачастую нас было двадцать. Мы не посещали вечеринки, а вторгались на них… Как только мы появлялись в чьем-то доме, то сразу оккупировали ванну для приема препаратов и устраивали рейд по шкафам в поисках бесплатной одежды. Это был праздник, который всегда с тобой^[64]. Это было как внезапно оказаться в семье, и каждый получал удовольствие от компании любого другого, кто был рядом»^[76]. В центре праздника неизменно был пассивный лидер – Энди Уорхол. Он всегда казался неуверенным, нерешительным и неопределенным; это был человек, который не умел давать интервью и отвечал «да» на все идеи, которые ему предлагали – не потому, что ему нравились эти идеи (казалось, что любые идеи для него не так уж важны), а потому, что ему нравилось, когда что-то происходило. Однако жизнь Уорхола состояла не только из увеселений – один из главных уроков, который он преподал Риду и Кейлу, заключался в следующем: если хочешь добиться успеха, надо работать.

Джон Кейл сперва отнесся к Уорхолу с подозрением: образованному валлийцу методы Энди поначалу казались профанацией и упрощением серьезных идей, с которыми он работал у Ла Монта Янга. Несколько позже Кейл сумел «разгадать» Энди и проникся к нему симпатией. «Это было очень счастливое, элегантное и радостное использование образов, и мне по-настоящему нравился юмор, который был во всем этом, – вспоминал Джон. – Энди был очень тихим, шаловливым персонажем, молчаливым и эффективным манипулятором. Но он был самым благотворным манипулятором из всех, что мне доводилось встречать. Он собирал вместе разрозненные элементы, и я за это его всегда уважал – ведь то же самое я пытался делать в музыке… От Энди я получил полное приятие моих действий и понимание того, как заставить их работать. Он был волшебным. Мне все казалось блистающим. Энди никогда не показывал темную сторону отчаяния»^[77]. Еще большим восторгом по отношению к Уорхолу сразу же проникся Лу Рид; главным комплиментом из его уст было слово «настоящий»: «Первое, что мне понравилось в Энди, он был очень настоящим. Его идеи поражали меня. От того, как он смотрел на вещи, я останавливался как вкопанный. Иногда я целыми днями думал над одной его фразой»^[78]. Уорхол, в свою очередь, был в восторге от Лу Рида и всех The Velvet Underground – они представлялись ему колоритными персонажами из другого, экзотического мира, и он был захвачен, увлечен ими.