Панна Эльжбета и гранит науки (СИ)

Блеснули у Свирского глаза. Да и Потоцкий накрепко запомнил, что к кому-то из некромансеров принц ключик-то подобрал. И как будто нет в том ничего дурного, а только на душе неспокойно стало.

— Ты же не в обиде на меня, Юлек? — к Свирскому принц поворачивается, а сам улыбается умильно. Не совестно ему за то, что на девку заглядывается, коя другу в душу запала.

Пожимает плечами княжич, улыбается ясно.

— Да с чего мне обижать-то? Лихновская — девка с головой, чай сама выберет, кто ей надобен. Тут на друга зла держать нельзя.

Хмыкнул Марек после слов таких. И вот поди пойми, что в голове Юлека на самом-то деле творится. Вроде как и прячется он только за ведьму, да и все на том, а тут вроде как прямо Леху говорит, мол, не отступится просто так от девки, пусть сама выбирает из ухажеров.

Глянул принц на друга своего этак внимательно и как будто даже с подoзрением. Так-то с наследником престола прямо говорить потребно, чтобы сразу и в лоб, а то ведь и не понять может. А тут как будто и понял что…

«И зачем только рыжий зубы вздумал показывать?» — Марек дивился, да встревать не решился.

Тут можно и Свирскому планы порушить, и с Лехом рассориться. А идти прoтив принца — последнее дело, к тому же ему. Долги-то никуда не делись, и только королевская милость Потоцких от долговой тюрьмы сберегает.

— Что, если тебя выберет, так супротив меня пойдешь? — молвит Лех с недовольством.

Даже Томаша проняло, глядит на друзей недоуменно, глазами хлопает. Эка невидаль — из-за девки свару затеяли. А ведь Томаш, кажись, в жизни ничего не заметит.

— Супротив тебя? — как будто изумляется Юлек. — А ты девку неволить будешь, если по сердцу ей не придешься?

Тут все как-то и попритихли. Слишком уж принц разошелся.

— Да не стоит оно того, Лешек. Разве же это дело? Чай, вы не собаки, а некромантка не кость. Кого выберет, того и выберет. Невелика беда. В море рыбы много.

Так они всегда говорили. Девок вокруг вдосталь и любая готова помиловаться, что с принцами, что с друзьями его. Никакая особенной не стала. А тут вон оно как все обернулось.

И ведь не особенная она — Лихновская. Или вдруг особенная?

Юлек ведь вовсе и не сохнет нет по ней, верно? Или сохнет?

Неспокойно у Марека на душе стало. Не приведи боги, и в самом деле в сердце запала рыжему Эльжбета Лихновская. Покудова девки для радости да развлечения — дело одно, большой тут беды не будет, а если и в самом деле любовь, тогда…

«Ох, что тогда будет!» — в сердцах подумал Марек.

Вот только этого им и не хватало.

Тетка моя поутру явилась. Ну, как по утру. Часы только-только одиннадцать на башне отбили, смилостивилась, словом, отцова сестра надо мной.

— Больно спокойно ты, Элька, спишь, — тетушка мне выговаривает, а сама все по сторонам зыркает.

Сажусь я на постели, oзираюсь. Мало ли что? Не просто же так тетка Γанна языком мелет? Она попусту болтать не горазда.

— Что ж не поспать, тетушка, если время есть? — молвлю.

А тетка Ганна глядит сурово этак, с oсуждением.

— Принц ночью в комнату заглянул, а ты даже и не обмолвилась о том!

Ах вoна она что! Вот уж точно один разор от принца того! Тетка — и та из-за него на меня озлилась! И ведь почем зря озлилась!

— Ну как заглянул, так и погнали его, — ответствую и плечами пожимаю. — Поганой метлой погнали, тетушка.

Навроде как и нет беды никакой, а только все одно гнев на милость тетка сменить и не подумала. Смотрит ещё злей прежнего.

— Вот растила девку, растила… Столько над родными дочерьми не тряслась, а все одно дура ж выросла!

От слов таких меня ажно обида проняла! Не доводилось мне напраслины такой из уст сродственницы своей прежде слышать.

— Гляжу, не понимаешь ты, Элька, что не так все просто. Далась ты наследнику престола как снег прошлогодний! Думай, кто его надоумил! И чего ради увиваться принц вокруг тебя решил! То ли силу рода нашего использовать желают, то ли против Свирских что замыслили. Разбираться надо.

Вздохнула я замучено. Верно говорит тетқа Ганна, тут и не поспоришь. А ведь ехала-то я только учиться, и ничего большего и не желала. Α тут на тебе — в самую паутину угодила.

— Разбираться-то, может, тетушка, и надо, да вот не уехать ли тебе с девчонками подобру-поздорову? Мало ли что…

Подошла сродственница моя — да как оплеуху отвесит со всей силы немалой. Αжно в ушах зазвенело.

— Совсем сдурела, гляжу? Куда мы нынче отсюдова денемся? Чай нет для нас дороги спокойной. Да и тут за нас все профессора встанут… — смолкла тут отцова сестра, задумалась на пару мгновений. — Большая их часть так точно.

Стало быть и у нее веры во всех наставников нет.

— Ректор — так точно мужик с головой и честный. Насколько в чине его честным быть можно. И декан твой не подведет. Круковский мне тоже человеком недурным показался… А прочие — дело иное, настороже надобно быть, Элька. И особливо при принце уши не развешивай. Дурак-то он дурак, а только при нем-то люди сплошь умные.

Видывала я этих умников, да еще и во всех видах. Свирский — тот навроде верно, хитрый что лис, а вот прочие… Потоцкий умен, вот только не похож на того, кто за спиной за ниточки дергает. Сапега — и подавно.