Паноптикум

С заседания все разошлось в отличном настроении. Мэр воодушевил всех своей смелостью и принципиальностью в важных для благоустройства города вопросах, и чиновничество еще более решительно взялось облагораживать Стеклов. У торговых рядов решено было вырубить старую липовую аллею и устроить на ее месте так необходимую городу автостоянку. Дело было сделано буквально за три дня, так что стекловская краеведческая банда и опомниться не успела и долго после этого случая приходила в себя.

Мэр приказал Буденичу ввести новую рубрику, материалы которой должны были непредвзято освещать будущее города. Новый быт уже вошел в каждую семью, и Игорь Семенович только успевал подписывать в печать очерки и заметки о городских нововведениях.

Однажды город проснулся, и летнее радостное солнце осветило Стеклов с изумлением, – лучи его ласкали уже не старые темные закоулки. Сверкали на солнце, словно пасхальные куличи, блестели яркими витринами супермаркеты, обложившие город со всех сторон.

Жители разбитых нищенских окраин Стеклова, оказавшиеся соседями торговых заведений, первое время любовались этой красотой. Нашлась, конечно, как всегда, горстка хулителей, обозвавшая новые дворцы Стеклова «сукинмаркетами», и дикий невоспитанный народ с восторгом подхватил это словцо.

В конце лета в город приехал губернатор. К его приезду готовились долго. Все необходимые меры предосторожности были предприняты загодя. В старом городе ликвидировали пивные шалманы, а их особенно злостным завсегдатаям предписано было вообще не появляться в городе во время визита губернатора; древние деревянные развалюхи, еще кое-где сохранившиеся в центре, обнесли глухими заборами из свежих досок, лодочную станцию на берегу реки Лушки, которую по вечерам облюбовывали местные пьянчужки, закрыли на длительный ремонт. Стеклов замер в ожидании высокого областного начальства.

Губернатор приурочил свой приезд к открытию торгового центра «Дарья», который распластал свое грузное кубическое тело на привокзальной площади, захватив почти всю ее территорию. Поговаривали, что Алексей Никодимович приготовил для своего высокопоставленного друга личный подарок, назвав открывшийся комплекс именем его супруги. Открытие «Дарьи» прошло с большой помпой. Губернатор выступил с вдохновенной речью, в которой назвал Стеклов расцветшей розой губернии.

Блестящая автомобильная кавалькада губернатора вихрем промчалась по центру Стеклова, нигде не останавливаясь, и свернула на федеральное шоссе. Стекловчане обсуждали визит высокого гостя, гадая, какие же теперь ветры перемен подуют и чем это обернется для них. Говорили, что дела в Стеклове теперь пойдут еще успешнее. А Алексей Никодимович довольно потирал руки: он добился неограниченного кредита области, который позволит ему воплотить все свои задумки в жизнь. Бюджетные вливания вскоре принесли свои плоды: мэр наконец-то начал давно задуманное дело, осуществление которого сулило лично ему славу на долгие десятилетия.

Вскоре сразу в пяти местах Стеклова начались подготовительные работы, о конечной цели которых горожане судили-рядили всю осень. На зиму все остановилось, но весной работы продолжились, и затем наступил долгожданный финал: на месте прошлогодних раскопок друг за другом открылись городские фонтаны. Их гранитные бассейны и искусно устроенная подсветка предстали перед горожанами во всем своем великолепии. Но, как всегда, нашлись в стаде паршивые овцы, испортившие все дело. Хулиганье втихомолку стало сыпать в фонтаны стиральный порошок и лить еще какую-то бытовую химию, отчего эти сложные гидросооружения выходили из строя. К тому же дикие ватаги молодежи устраивали в ночные часы пьяные гулянки у фонтанов, сопровождаемые битьем бутылок, запуском ракетниц и шутих, визгом, драками и прочими безобразиями. Жители перестали спать по ночам. А подростки совсем распоясались. По утрам дворники, матерясь на все лады, отгребали от фонтанов кучи битого стекла и мусора. Мэр отдал распоряжение патрулировать по ночам площади и скверы, но это оказалось пустой затеей, – то ли полиция плохо справлялась со своими обязанностями, то ли дерзкая молодежь, видя приближающиеся наряды, успевала прятаться в близлежащих подъездах. Вскоре парадные этих домов своим запахом и видом стали напоминать общественные уборные. Жители взбунтовались и стали писать коллективные жалобы в администрацию с требованиями прекратить безобразие или же вовсе законсервировать фонтаны.