Паноптикум

Свита мэра, услышав про революцию, застыла в полном недоумении. Никто ничего не понял. Это было простительно, поскольку дело было новое, нигде прежде не виданное. Но уже через обещанный мэром год все они с искушенным видом вещали населению о невиданном для Стеклова благе – наземной теплотрассе, которая к концу лета опутала весь город гигантским змеиным клубком. Трубы блестели на солнце металлическими боками и радовали стекловчан, а также удивляли гостей города. Но вскоре Алексею Никодимовичу стали докладывать о неприятных происшествиях, которые угрожали его детищу. Бомжи снимали металлическую обшивку с труб и тащили это добро в пункты приема цветного металла. Мэр негодовал. На одном из еженедельных заседаний он дал личное указание прокурору Стеклова инициировать несколько показательных процессов над несунами цветмета, но на население это не произвело никакого впечатления, поскольку бомжам и пьянчужкам было все равно, где проводить время, – в холодном милицейском обезьяннике или в родных трущобах.

Со временем кое-где еще сохранившаяся металлическая обшивка стала выглядеть неприглядно и даже убого, и даже местная шпана, раньше с удовольствием прогуливавшаяся по блестящим новеньким трубам, забросила это занятие. Первый городской опыт Алексея Никодимовича потерпел оглушительное фиаско, но мэра это не расстроило. Он был готов к новым свершениям и трудностей не пугался.

Прошло еще два года правления Алексея Никодимовича, в течение которых стекловчане окончательно раздели городскую теплотрассу. Теперь она в отдельных местах еще подставляла солнцу тусклые проржавевшие бока, но эти жалкие фрагменты былого величия не могли скрыть ни струй пара, прорывавшихся из-под неряшливо закрученных вентилей, ни клочьев рыжей стекловаты, которую подвыпившие подростки растаскивали по городу, ни надписей, самым непотребным образом оскорблявших городское руководство. Работники городских жилконтор по указанию мэра закрашивали это хулиганство, но надписи появлялись вновь и вновь, так что Алексею Никодимовичу пришлось дать негласное распоряжение стекловской полиции – патрулировать в вечерние и ночные часы теплотрассу, чтобы хулиганствующая молодежь отучилась наконец трепать его имя.

Пришло время новых свершений. Алексей Никодимович с энтузиазмом взялся за новый проект, суливший городу невиданное развитие. Вскоре Стеклов, жизнь которого проходила, так уж случилось, вдоль федеральной трассы, был потрясен масштабным строительством. Но строились не дома и какие-либо учреждения, а бензоколонки, автомастерские, паркинги и автомойки. Стекловчане вначале с азартом подсчитывали нарождавшиеся в городе, как грибы после дождя, эти заведения, но затем сбились со счету. Более того – нашлись в Стеклове даже недовольные и политически неверно ориентированные граждане, которые вначале шептались по углам, а затем начали говорить открыто, что мэр Лытарь превратил их цветущий город в вонючую автозаправку. Алексею Никодимовичу пришлось провести немалую организационно-разъяснительную работу, чтобы заткнуть этим мерзавцам рты. «Мы дали тысячам стекловчан достойную работу на новых объектах городского автосервиса! Кто может опровергнуть этот неоспоримый радостный факт?! И пусть разного рода злопыхатели в бессильной злобе пытаются выдать белое за черное, утверждая в своих никчемных газетенках, что городу не нужно светлое будущее, истинные патриоты Стеклова знают: мы, слуги народа, стоим и будем стоять на страже интересов горожан!»– гремел с трибун Алексей Никодимович.

Но оппозиционная пресса и не думала успокаиваться, расстраивая градоначальника. И чем больше появлялось рекламных щитов у новеньких автозаправок и мастерских, тем упорнее и злее становился поток гадкой лжи, изливавшийся со страниц неподконтрольной мэру прессы. Молодые подонки, взращенные на деньги недоброжелателей Алексея Никодимовича, в своих полуподпольных редакциях строчили статейки, в которых утверждалось, что большая часть городского автосервиса принадлежит лично Алексею Никодимовичу или записана на его многочисленных южных родственников. Более того, эти молокососы утверждали, что мэр не только крадет деньги из городского бюджета, но еще и спонсирует нелегальную миграцию, поскольку на его заправках работают не стекловчане, а гастарбайтеры, которых в городе стало больше, чем коренного населения.

Надо было срочно что-то предпринимать, иначе эта наглая ложь легла бы жирным пятном на репутацию главы. И однажды в служебном кабинете Алексея Никодимовича состоялось тайное совещание с прокурором города, начальником районной полиции и начальником паспортно-визовой службы Стеклова. Задача, которую предстояло решить, представлялась всем собравшимся очень непростой: нужно было превратить азиатов, шатавшихся по городу, в легальную трудовую армию. Выход предложил Коля Чапан, начальник паспортно-визовой службы. Он оказался до смешного простым: Чапан предложил регистрировать гастарбайтеров в заброшенных деревенских домах, благо таких в районе было великое множество.