Паноптикум

Полина улыбается и пьет чай. Они говорят еще о чем-то важном и не очень. Все это сливается в неспешный шум, похожий на утреннюю программу по радио. Затем Слава включает какое-то шоу в интернете, и они какое-то время смотрят на потешного фрика, что выдает себя на федеральном канале за агента «Моссада», постоянно протаскивая в свои рассуждения намеки о каких-то историях, что якобы приключались с ним во время работы в Европе, где он жил под липовым именем и занимался сбором различной информации, которой интересовались израильские спецслужбы. Фрику постоянно хлопает завороженно его слушающая толпа, где каждый человек лишь проекция на зеленой стене хромакея. Возможно, и самого фрика этого тоже нет. Кто знает, кто знает…

— Мне пора уже собираться, — говорит Полина, когда допивает свой чай до конца.

— Эх, ну ладно, тебя подвезти? — спрашивает Слава, почесывая плечо.

— Нет, я пешком дойду, мне же близко, ты знаешь.

— Да, но…

— Я люблю гулять. А ты иди еще поспи. Завтра тебе рано вставать.

— Ну ладно. А что мы вечером будем делать?

— Я приготовлю что-нибудь поесть, и мы посмотрим какой-нибудь фильм, окей?

— Хорошо.

— Ну все, иди спать тогда, а я собираться буду.

— Без тебя спать невесело как-то. — Слава скрещивает руки и надувает губы, прямо как маленький. Делает он это специально, но Полину это все равно умиляет, и она гладит его ладонью по голове, а потом целует в губы.

— Ничего, зато во сне время пролетит очень быстро, и, когда ты проснешься, я уже буду тут.

— Обещаешь?

— Конечно.

— Ну хорошо.

Полина идет собираться, а Слава ложится обратно в постель и смежает веки, окруженный небольшими подушечками, шкафом, столом, двумя стульями, телевизором — и все это на фоне залитых зеленым обоев, на которых лианы переплетаются с листьями папоротников и баобабов.

Ему снятся ведущие беседы люди, полые внутри, как тульпы. Он видит и своего двойника в одном из снов: тот сидит, закинув ногу на ногу, в каком-то заведеньице похабного вида и рассказывает телекамерам, что раскинулись вокруг как больные жуки, о разных правительственных заговорах, о которых ему было известно не из последних уст всяких там отставных майоров ФСБ и бывших губернаторов. Камеры слушают Славу и чуть вздыхают. Сзади кто-то смеется, он оборачивается и видит самого себя или какого-то выползня. Разрядность происходящих событий меняется, и колода суперпозиций перетасовывается незримыми руками самого главного обманщика и фокусника, и пробуждение в новой реальности, открытие новой фазы бытия не заставляет себя ждать, как слабость поутру. Оно быстро накатывает на голову и ноги, почти что обременяя на падение ниц в сугробы спальни, а Полина возвращается с едой из универмагов и ларьков и рассказывает, как подслушала забавную глупость от одной бабульки, что считала медяки на кассе так долго, словно у нее был целый банк этих монет.

— Эта пожилая женщина сказала, что ее сын хранит дома много иностранной литературы и она боится, что он может стать изменником Родины и убить ее.

— А как связаны измена Родине и убийство матери? — спрашивает сонный Слава.

— А так, что Родина — это то же самое, что и мать, и если ты вонзаешь нож в свою страну, то ранишь одновременно и ту женщину, что тебя родила.

— Забавно, — отвечает ей Слава, а сам чуть хмурится.

— Глянь, какие мне ногти классные сделали. — Полина показывает ему свои коготки и чуть улыбается.

Слава неподдельно восхищается, и они оба радуются красному цвету лакового покрытия. А папоротники чуть качаются на ветру. «Вот бы никогда не покидать стен этой квартиры», — думает Слава. Ему надоел внешний мир. Он бы хотел замкнуться в скорлупе своего дома, но нельзя, нельзя. Завтра работа. Жизнь есть движение, как говорили мудрые люди, только они почему-то забывали добавить, что движение это идет, как правило, по кругу.

Полина идет на кухню и начинает готовить еду. Ароматы тянутся по квартире, переливаясь цветами зеленого лука и лилового мяса свинины. «Вкусное блюдо будет», — думает Слава. Скоро к запахам добавляются и звуки — шкворчание и шипение сковородок.

Слава поднимается с кровати и направляется к Полине на помощь. Он чистит картошку и развлекает девушку пустым трепом о том о сем, а сам думает о другом, думает об инфернальной мясорубке, что разворачивается совсем недалеко от них, но которая пока что невидима их глазам. Водовороты денег и оружия утягивают на такие темные глубины людей, что выбраться оттуда попросту невозможно. Давление там колоссальной силы.

Когда парочка принимается за еду, Полина фоном включает видеоролик о лесах в Южной Америке, которые растут вдоль реки Амазонки. Капибары, анаконды, кайманы, ягуары, тапиры, а еще мангровые и фиговые деревья, бананы, бегонии, мирты, лавры и пальмы, пальмы, пальмы. Здоровенные пауки плетут лианы своих паутинок и ловят в их сети сановитых жирных мух, обрекая тех на кислотные муки.