Паноптикум. Книга первая. Крах

У Орокина есть высококвалифицированные агенты, которые вынут коды доступа из головы репликанта без всяких затруднений. Помимо всего прочего, Уэйн имеет немалое влияние на южные племена, которые объединились вокруг одного лидера. Это тоже сила… Да, они глупы, но драться они умеют не хуже имперского солдата. Мы пойдем с запада, а они пойдут с юга… Имея единственный тяжелый крейсер на территории метрополии, мы возьмем в тиски Акрит и уничтожим всех этих выкормышей Вуда одним ударом…

Сказанное Прайсом нашло отклик. Кларк встал с места и, сложив руки за спиной, прошелся по лазарету бункера.

— Узнав о кончине репликанта, Алан поменяет коды доступа, ты не подумал об этом, Альберт?

— Каким, интересно, образом, он узнает о кончине, если об этом знают я, ты и Клаус? Не забывай, что реплицировали моего племянника, который имел право находиться в моём доме на долгосрочной основе. У нас есть больше месяца, пока «Гиперион Прайм» готовят к отправке в пекло Антарктики. Даже если они и забеспокоятся, такое событие как перекодировка не останется не замеченным в Генштабе, где, как ты знаешь, у меня остались хорошие связи.

— А если не получится? — произнес он. — Учитывая масштаб операции по освобождению, придется засветить всю акритскую ячейку «Седьмой печати». Риски очень велики…

— Риски сведем практически к нулю, — ответил Прайс, яростно сжав сигару зубами. — У нас есть Клаус фон Эггерт…

Глава 10. Карцер

Небольшая гусеничная платформа двигалась по хорошо освещённому тюремному коридору, наполняя подземное пространство противным скрипом. Даже сопровождающая охрана, размеренно шагающая рядом, морщилась и поочерёдно проклинала криворукого инженера, заставившего их страдать.

На платформе стояло кресло, на котором восседал Карлос Гарсия, крепко скованный стальными путами. Железный столбик между ног мутанта возвышался до уровня железной маски, надетой на его голову. Изображавшая грустного сатира в античном стиле, маска состояла из двух частей, скрепленных между собой двумя болтами, завинченными по бокам головы Карлоса. Его запястья были сдавлены стальными обручами, а ноги прикованы толстой цепью к гусеничной платформе. Полностью обезвреженного, рослого мутанта погрузили в лифт, который двинулся куда-то вниз, издавая протяжный, немного неприятный шум.

Спустя полчаса лифт остановился. После того как открылись двери, внутрь кабины ворвался спертый влажный воздух. Гусеничная платформа выдвинулась в длинный коридор, освещенный фонарями, красный свет которых явно не шел на пользу обитателям этих мест. Достигнув камеры, над которой горели цифры «23», охрана, используя расположенный на бетонной стене пульт, разблокировала двери и, открыв их, направила гусеничную платформу внутрь. Закрыв за обездвиженным Карлосом дверь, охрана в спешке покинула это место тем же путем, которым и пришла.

Гарсия сидел в полной темноте. Когда шаги солдат в коридоре стихли, Карлос услышал щелкающие звуки и почувствовал, как путы, сковывающие его тело, ослабли, а железный столбик уехал внутрь кресла. Встав, он вытянул руки в надежде найти опору. Внезапно загудели какие — то механизмы, и перед Карлосом возникла щель, через которую стал проникать такой же красный свет, который он видел в коридоре карцера. Щель стала расти в толщину, превратившись в небольшой проход с низкими сводами.

Склонив голову, облаченную в железную маску, Карлос проник в соседнее помещение, наполненное угнетающим психику красным светом. В центре комнаты сидел белый человек крепкого телосложения, одетый в выцветшую оранжевую робу. Его голову украшала маска, из — под которой пробивались спутанные коричневые волосы, безобразно торчащие во все стороны. Она была идентична маске Карлоса, с той лишь разницей, что у узника карцера она была местами немного помята. На железном столе, приваренном к полу, лежал пакет с лимонами. Незнакомец, взяв лимон в широкую ладонь, сделал пальцем дырку в кожуре и, запрокинув голову, начал сдавливать фрукт таким образом, чтобы сок, струящийся из отверстия, попадал в ротовую прорезь железной маски.

Карлос огляделся. Слева стояло отхожее место, огороженное цветной занавеской, а вдоль стен, грубо вырубленных в скальной породе, свисали две железных шконки, поддерживаемые в горизонтальном положении с помощью толстых натянутых цепей. Поверх матрацев, лежащих на шконках, были накинуты серые казенные одеяла. В правом углу стояли нагроможденные друг на друга коробки и завязанные тряпичные мешки. Над узником, сидящим у дальней от входа стены, на выступе скалы стоял горшок с растением, чьи засохшие побеги стелились по направлению к полу.

— Заходи, арестант, не стесняйся… — произнес человек, оторвавшись от поглощения лимонного сока. — Ты в гостях у Патрика Мендозы, и если ты порядочный человек, бояться тебе нечего…

Карлос прошел к столику и присел на свободную шконку. Как отметил сам Гарсия, в камере было довольно тепло.

— За что тебя сюда определили? — спросил Мендоза, вытирая о тряпку испачканные лимонным соком руки.