Паноптикум мотыльков

— Ничего удивительного, Владимиром звали моего отца. Он умер, когда я еще была ребенком. Я до сих пор часто разговариваю с ним, спрашиваю совета, и мне кажется, получаю его.

— Я видел его смутный образ в твоих снах. Он всегда в темном…

— Да, он был настоятелем небольшого прихода под Воронежем.

— Священник?

София не поняла, что он имел ввиду.

Гай несколько мгновений сидел молча, закрыв глаза. Словно он обратился внутрь собственного сознания в поисках ответа на странный вопрос- утверждение.

Потом уточнил.

— Что ты помнишь о нем?

— Очень немного. Мне шел девятый год, когда его не стало. Он грел словно солнце, очень любил меня, был веселым, никогда не унывал. Часто рассказывал умные сказки.

— Умные сказки? Какие именно?

— Их было очень много, про хвастливого зайца, про глупую соломинку, про храброго портняжку, убившего семерых одним ударом, но больше всего я любила слушать сказку о Холодном Сердце.

София видела, как Гай напрягся.

— Но он придумал ей другое окончание.

— Какое именно? — поспешил спросить англичанин.

— Рассказывал, что глупец Питер все-таки вернул свое живое сердце…и жил долго и счастливо.

Гай тяжело вздохнул.

— Твой отец прав, ему действительно удалось вернуть утраченное, правда умер он в тот же день, пока не успел остыть костер, в котором сгорела его любимая. Но это другая, и очень страшная сказка.

— Не хочешь рассказать мне ее? — София подвинулась ближе и взяла холодную словно лед руку Гая в свои.

— Я уже рассказывал ее тебе. Забыл лишь упомянуть, что жестокий фрайбургский епископ, мое прошлое воплощение, по просьбе заточенной в темницу ведьмы спас от костра невинного священника. Как была права мудрая ведьма, умаляя мое каменное сердце смилостивиться.

— А за что ты собирался покарать его?

— За то, что боялся! Он, заключенный в застенки оставался сильнее меня, хозяина Свободного города. Святой отец излучал божественный свет, он был мудр и благочестив, заступался за униженных, не боялся бороться за правду. Он выступил в защиту ведьмы, которую я намеревался сжечь, лишь бы овладеть украденным ею медальоном. Стоило увидеть его ясный взгляд, как я был повержен ниц силой его духа…

— Ты был настолько жесток?

— Скорее слеп. В то время жестокость была в порядке вещей. Вспомнил, его имя был Иоахим из Марцелля, городка затерявшегося в Черном Лесу.

— И ты видишь связь между моим отцом и тем священником? — удивленно спросила София

— Да. Ты обыкновенный человек, и не умеешь читать кружево судеб. Добро всегда воздается, как и зло. Я спас священника в прошлом воплощении, другой христианский священник уже спустя столетия подарил мне любовь необыкновенной женщины. Согрел остывающее сердце, заставил взглянуть на мир восторженными глазами.

Правда, его подарок немного опоздал…

Тревога промелькнула в глазах Софии. Не говоря более ни слова, Гай взял ее руку и, поднеся к губам, запечатлел поцелуй

— Не бойся, моя радость. Я ему несказанно благодарен. Испытать радость полета на исходе дней. О таком подарке можно лишь мечтать.

Две крупные слезы скатились по щекам женщины.

— Не плачь. Все будет хорошо. Обещаю.

Он обнял ее, прижал к себе, утешая.

— Ты хотела услышать мою историю, не правда ли? Тогда быстренько вытри слезы, усаживайся поудобнее и приготовься верить каждому слову. Договорились? — Гай успокаивал Софию словно ребенка

— Да, я вся во внимании. — послушно ответила она, кладя голову ему на плечо.

— В этой жизни я появился на свет на Юге Англии, в графстве Кент. Там до сих пор находится поместье Уилл Лодж, принадлежащее нашему роду, последним отпрыском которого является ваш покорный слуга Гай Фердинанд Лендол.

Мой отец был успешным банкиром, мать не работала, заботясь о семейном очаге. Обычная аристократическая семья, пекущаяся о собственном благополучии в разумных пределах. Будучи малышом, живя с родителями и небольшой прислугой в поместье, удаленном от Лондона, от развлечений и сверстников, я безумно страдал от скуки, изводя маму постоянными капризами. Она была смиренная, богобоязненная женщина, терпеливо сносившая детские причуды. Всю свою любовь она отдала мне, единственному позднему ребенку, стараясь вложить в душу семя добра и света. Благодаря ей и отцу, учившему меня напротив быть стойким, свободо и жизнелюбивым, уверенным в себе, я стал тем, кем являюсь сейчас.

Так как я рос в изоляции от внешнего мира, то был вынужден создать собственный, куда можно было попасть через кроличью нору. Я населил его персонажами, злыми и добрыми магами, прекрасными дамами, рыцарями и смешными чудовищами. Стоило мне заскучать, закрывал глаза и как по мановению волшебной палочки попадал в замок Белой или Красной Королевы по очереди. Я взрослел, и мир Чудес взрослел вместе со мной. Его влияние на разум не ослабевало, оно лишь усиливалось.