Панспермия

— Вот видишь, чистейший, мы с тобой видим одну и ту же вещь. Но видим ее совершенно по-разному. Ты видишь узкий клин, я круг. Описывая ее, мы дадим разные описания. Настолько разные, что человек, прочитавший их спустя какое то время и лично не видевший этого стила, либо вещей подобных ему, обязательно сочтет одного из нас лжецом. Ведь так? — Дитрах утвердительно кивнул. — Так почему ты считаешь, что «легенды дикого племени» ересь и обман от начала до конца? — Сказав это, Венцель вернул стило на стол и вопросительно уставился на собеседника.

Священник задумался. Причиной его задумчивости являлся тот факт, что вот сейчас, в своем кабинете, он стал свидетелем еще одного чуда. Не меньшего чем воскрешение его дочери. А то и большего. Ведь тайну Святого Предания знали лишь избранные из чистейших, входившие в Высший Совет. И берегли эту тайну члены совета, пожалуй, сильнее чем собственную жизнь. Ибо разглашение ее сулило острову огромные беды. И вот, какой то безродный бродячий доктор стоит перед ним и рассуждает так, будто посвящен во все непубличные тонкости религии. Будто знает о том, что все эти кровожадные демоны не более чем выдумка отцов основателей, взятая из легенд «дикого племени» и призванная удержать людей на острове. Будто знает, что раньше жили люди и, возможно, и сейчас живут в других местах… Как же все сложно.

Видя с помощью встроенного в зонд оборудования, смятение в душе у своего визави, Венцель решил ему помочь.

— Чистейший. Ты можешь со спокойным сердцем утопить меня. Но, сначала, дай взглянуть или услышать, эти несчастные «легенды». Иначе душа моя не будет знать покоя ни здесь ни на прародине.

После таких слов, лицо священника утратило невозмутимость. То, что он видел и слышал ломало его картину мира. Да так, что рушилось не только само здание мировосприятия но и о фундамент его рассыпался в прах. Человек стоявший перед ним явно был не от мира сего. Он совершил чудо, в реальности которого Дитрах не мог сомневаться, и, если верить слухам, а оснований не верить им не было, не одно, он оказался невероятно осведомлен о самых сокровенных секретах религии. В конце концов, этот человек, нигде, судя по рассказам о нем не учившийся, уверенно вел филосовский диспут, да так, что позавидовали бы многие мастера ораторского искусства. Кто он? Человек? Или демон, принявший человеческое обличие, дабы дурить головы несчастным смертным. Правда чистейший Влад не о чем таком в своем писании не предупреждал… Однако, в легендах того самого «дикого племени» есть свидетельства, прямо указывающие на такую возможность… Понимая, что столкнулся с чем то ранее не ведомым, Дитрах еще несколько секунд колебался, думая, а не позвать ли охрану и не велеть ли им утопить этого чересчур умного лекаря в домашнем бассейне вместо моря, но, затем, любопытство перевесило страх.

— Ну что ж, глупец, променявший свою жизнь на несколько древних строчек, я удовлетворю твою просьбу. Но знай, дойти живым из этого дома у тебя получится только до местной пристани, с которой ты и совершишь свой последний прыжок.

В ответ Венцель широко улыбнулся, ибо уловил, что угроза, промелькнувшая в голосе хозяина кабинета больше напускная.

— Благодарю тебя, милостивый господин. Да не обратит Господь свой негодующий взгляд на дом твой. — и выделив голосом слово «негодующий» лукаво подмигнул хозяину.

Библиотека