Панспермия

План сработал как хорошо отлаженный часовой механизм. Выстрел пушки проломил воротину и частично сорвал ее с креплений. Кинувшиеся нвслед за этим на штурм бандиты довершили начатое. И были встречены дружным залпом, уполовинившим штурмующих. Вслед за этим в смешавшиеся ряды атакующих врезался паровичок, успевший разогнаться на просторах двора. Легко смахнув остатки ворот и замешкавшихся возле них нескольких бандитов, грузовик с прицепом рванул в сторону пушки, прямо на обалдевшую от такой наглости прислугу. В этот момент, трос, удерживающий прицеп, был обрезан и он продолжил свой бег сквозь заросли, независимо от тягача, отвлекая на себя внимание атакующих. Паровичок, почувствовав облегчение, напротив, рванул по дороге, мимо обалдевшей орудийной прислуги. Остановить его никто не успел. Несколько запоздалых выстрелов, раздавшихся ему вслед, уже ничего не решали. Еще мгновение и он скрылся за поворотом лесной дороги.

Сидевшая на месте водителя Наталья, повернулась к Ли, и с радостной и немного нелепой улыбкой человека, только что избежавшего смерти, начала ему что то рассказывать, но тут же осеклась, увидев его остекленевший взгляд. На светлой рубашке Достойнейшего, на уровне груди, расплывалось красное пятно…

Бог

Его звали Венцелем. И он был кораблем. Космическим. Правда он был им не всегда. Родился и часть своей долгой жизни он был человеком. У него была семья. Он работал в Центре Исследований Внеземной жизни по программе «Панспермия», продолжавшейся уже третье тысячелетие. Все было хорошо. Пока он не со всей семьей не попал в аварию. Семья, жена и две дочки, погибли. А вот ему суждено было выжить. Но жизнь после этого потеряла всякий смысл. Он механически ходил на работу, делал отчеты, общался с коллегами… Но все без азарта, как автомат. Он стал задерживаться на работе, спать в кабинете, потому как возвращаться в пустую квартиру, где все напоминало ему о его любимых девочках, было выше его сил. Руководство проекта заметило его отчужденность и предложило ему выход.

У проекта возникли трудности на одной из ранее заселенных планет. Контакт с «местной» цивилизацией был утрачен, и решить проблему с помощью искусственного интеллекта оказалось невозможным. Последнему не доставало гибкости живого разума. Проекту нужен был кандидат на «полет в один конец». Кандидат должен был пройти полную киборгизацию. По сути, от него должен был остаться только мозг. Его работоспособность, на уровне современной медицины, можно было поддерживать практически неограниченное время. По крайней мере две тысячи земных лет разработчики технологии гарантировали железно. С учетом того, что выживание мозга требовало много меньше ресурсов, столь ценных во время почти полутысячелетнего космического полета, от кандидата требовался отказ от тела. Психологически это могли перенести далеко не все. И Венцель, по мнению специалистов компании оказался идеальным кандидатом.

Психологи, проводившие отбор, определили, что благодаря перенесенной душевной травме Венцель утратил всякую привязанность к той форме существования, в которой он сейчас находился. Более того, он тяготился ей. В этой жизни его не удерживали никакие якоря и привязанности. Однако, обладая твердым характером от рождения, он не сломался как личность и нашел для себя единственный выход — работу. При этом он сохранил трезвость суждений и склонность к логическому анализу. Это и определило выбор психологов. Так Венцель и оказался «мозгом в банке» — руководящей системой огромного межзвездного корабля, обладающей огромными вычислительными и информационными ресурсами, великолепной системой сбора данных и разветвленной сетью оконечных исполнительных механизмов.

Надо сказать, что подобное существование, по-началу, всерьез захватило его. Первые лет четыреста это служило лекарством от душевной болезни. Используя огромные вычислительные ресурсы своего нового «организма-механизма» он, моделировал себе виртуальные реальности, в которых вновь и вновь проживал свою жизнь с семьей так, как будто небыло той злосчастной катастрофы. Однако, со временем, Венцель-корабль стал осознавать, что жизнь Венцеля-человека уже прошла. Виртуальная реальность стала резать его человеческие чувства своей ненатуральностью. Самый совершенный компьютер с искусственным интеллектом всё-таки оставался всего лишь компьютером. Угловатость поведения моделированных персонажей временами настолько бесила Венцеля, что он в сердцах удалял имитацию и создавал новую, стремясь добиться совершенства. Но, со временем, он опять начинал понимать, что созданная им реальность является всего лишь отражением его самого, его мыслей, мечтаний и идей.