#Панталоныфракжилет

Мы видим, что первые четыре фразеологизма взяты из церковнославянского текста, а последние три опираются на русский. Есть и такие, которые совпадают в церковнославянской и в русской версиях: мерзость запустения, краеугольный камень, соль земли. Поэтому неясно, происходят ли они из церковнославянской Библии или из Синодального перевода[170].

Собственно говоря, для нас это и не имеет особого значения: ведь все они являются кальками с греческого. Напомним, что Ветхий Завет известен в православной традиции по греческому переводу, а Новый Завет, из которого взято большинство примеров в нашей таблице, изначально писался на греческом. Так что все библейские фразеологизмы и пословицы – заимствования.

Некоторые из библеизмов (так иногда называют эти языковые единицы) имеют международный характер. В западноевропейские языки они попадали другим путем, через посредство латинской Библии. Однако, поскольку переводчики библейских текстов стремились максимально дословно передавать афоризмы и аллегорические образы, то образовался солидный общий межъязыковой фонд библейской фразеологии. Например:

англ. the cornerstone – франц. la pierre angulaire – рус. краеугольный камень (Исайя 28:16);

англ. a two-edged sword – франц. (arme/epée) à double tranchant – нем. ein zweischneidiges Schwert – рус. обоюдоострый меч (Притч 5:4; Евр 4:12);

англ. a wolf in sheep’s clothing – франц. un loup déguisé en mouton – нем. ein Wolf im Schafspelz – рус. волк в овечьей шкуре (Мф 7:15);

англ. a voice crying in the wilderness – франц. une voix criant dans le désert – рус. глас вопиющего в пустыне (Ин 1:23).

Обратим внимание, что не во всех языках одни и те же библеизмы одинаково распространены по употребительности и значению. Например, в немецкой Библии Мартина Лютера есть “глас вопиющего (буквально – проповедника) в пустыне” (eine Stimme eines Predigers in der Wüste), но расхожим фразеологизмом у немцев это выражение не стало. “Краеугольный камень” в немецком не имеет устойчивой формы и передается несколькими вариантами – Eckpfeiler, Grundstein, Grundpfeiler, тогда как Библия Лютера в этом месте дает слова Grundstein и Eckstein. Напротив, “обоюдоострый меч” четко прослеживается в немецком, английском и русском, а вот во французском этот фразеологизм неустойчив: слово “меч” утратило обязательность, оно не только легко заменяется каким-то другим (arme – просто “оружие”), но зачастую вообще отпадает, и сохраняется только словосочетание à double tranchant. Более того, французы, по-видимому, обычно не опознают в этом выражении библейскую цитату, в том числе потому, что в большинстве французских переводов Библии стоит épée à deux tranchants.

Поговорка про волка известна многим народам, но в немецком и русском она претерпела модификацию. В Евангелии волк приходит не в “шкуре”, а в “одежде” овцы – у Матфея стоит слово éndyma “плащ, верхняя одежда”. В английской Библии короля Иакова одежда осталась одеждой – clothing; у французов волк “переодет бараном” (déguisé en mouton). Однако и в церковнославянском, и в русском Синодальном переводе – тоже одежда, и в немецкой Библии Лютера стоит in Schafskleidern, а не Schafspelz. В идиоме же “одежда” стала “шкурой”.

Происхождение немецкого варианта со “шкурой” устанавливается точно: его активно употреблял сам же Лютер в своих проповедях[171]. В широкий литературный обиход он входит в XIX в., как раз после издания собрания сочинений Лютера. Проповедь, в отличие от богослужебного текста, – это жанр, позволяющий значительную свободу варьирования лексики. Лютер использовал слово Schafspelz как более лаконичное и вместе с тем более естественное. Какая же одежда на овце? Конечно, на ней шкура! Возможно, на форму фразеологизма оказали влияние и переводы басен Эзопа, у которого тоже есть сюжет о волке в овечьей шкуре (но оставим этот вопрос специалистам по истории немецкой литературы).