#Панталоныфракжилет

Не довольно обруселые немцы, переводя с немецкого “Sie sieht hübsch aus”, говорят: “она хорошо выглядит” вместо: “она хороша собою”, или “чернильница выглядит, как ваза”, желая сказать, что чернильница имеет вид вазы. Слово выглядеть значит то же, что и разглядеть, и отнюдь не может быть употреблено в значении, которое придают ему недоученные[163].

На самом деле юный Греч – сын Н. И. Греча, известного друга и соавтора Ф. В. Булгарина, – здесь основательно оконфузился, потому что чернильница имеет вид вазы представляет собой натуральную синтаксическую кальку с французского avoir l’air de. Ср. английское to have an air of, хотя по-английски этот оборот обычно применяется только к настроению или атмосфере. Да и может быть употреблено – синтаксический галлицизм (peut être + страдательное причастие). Улыбку вызывает и инвектива в адрес “не довольно обруселых немцев”: Н. И. Греч, отец А. Н. Греча, был чистокровным немцем-лютеранином, хотя и великолепно знавшим русский язык (он написал множество учебников по русской грамматике). Вероятно, 25-летний автор книги “Справочное место русского слова”, откуда взята эта гневная отповедь “не довольно обруселым немцам”, считал самого себя “довольно обруселым немцем” – однако благоразумно опубликовал книгу анонимно, и ее авторство было установлено лишь в XX в.

А Драганов, боровшийся за чистоту русского языка семьдесят лет спустя, был этническим болгарином… Что ж, это не первый случай в истории, когда “инородцы” пытаются быть большими русскими патриотами, чем сами русские. Отношение к слову выглядеть у коренного русскоязычного населения решительно разошлось с мнением пуристов, и конструкции с ним стали общепринятыми уже через несколько лет после инвективы Греча, Драганов же в 1909 г. на битву уже безнадежно опоздал. Попытки навязать глаголы казаться и представляться как альтернативы выглядеть провалились, так как эти глаголы несут смысловой оттенок значения “субъективной иллюзии” – не зря до сих пор говорят: “Когда кажется, креститься надо!” А глагол выглядеть передает именно объективное впечатление.

Любопытно, что на раннем этапе употребления составного сказуемого со словом выглядеть были случаи, когда его старое значение (как простого глагольного сказуемого в значении “высмотреть”) сталкивалось с новым в пределах одного текста:

…парнюха-то и выгляди у одного из них невзначай книжку с деньгами… (старое)

ишь они какими недобрыми людьми выглядят… (новое)

(Д. В. Григорович, “Антон-горемыка”, 1847)

Но со второй половины XIX в. значение, которое пуристы считали “правильным”, сохраняется только в редких случаях сознательного использования архаизмов (например, в историческом романе А. К. Толстого “Князь Серебряный”). Калька с немецкого одержала решительную победу. И хотя отдельные попытки бороться с нею встречались еще в начале 1960-х (да-да!) годов[164], в настоящее время она воспринимается как исконно русская синтаксическая конструкция и используется чрезвычайно активно. Немного математики: корпус текстов в НКРЯ за 1800–1900 гг. насчитывает на данный момент 55 609 242 слова, на которые приходится 258 случаев употребления глагольной связки выглядеть. Корпус текстов за 2000–2019 гг. составляет 73 271 093 слова. За последние 20 лет – в 1,3 раза больше, чем за весь XIX в. Не приходится удивляться, что с распространением грамотности и электронного тиражирования текстов люди стали больше писать и публиковать. Вот только случаев употребления конструкций с выглядеть стало не в 1,3 раза больше, а… более чем в 45 раз: их насчитывается 11 721. Здесь можно было бы порассуждать о том, почему эти конструкции приобрели такую бешеную популярность в XXI столетии и не связано ли это с идейной атмосферой постмодернизма, но это, пожалуй, уведет нас слишком далеко от темы заимствований.