Пантанал и дети Ла-Манша

Мужик убил собственного брата. У обоих семьи. Не алкоголики. Неприязненных отношений не замечено.

Вот это наиболее близкий по смыслу. Гражданин целенаправленно вызвал несколько такси, пока не приехал водитель, которого до этого он в глаза не видел (как показал на следствии), и гражданин изрешетил его из пистолета, сделав контрольный выстрел в голову словно заправский киллер.

Я выключил девайс, он без надобности, когда находишь глубинный смысл. Что девайс — железяка, он вывалит кучу лишних сведений, скомпонует их по заданному признаку, разложит по полочкам и угомонится. Тупая железка.

Человек, вернувшийся оттуда, не был садистом или у него не поехала крыша. Просто он знал больше нашего. Лишние знания увеличивают скорби, как — то так.

Не важно, кто из этих немотивированных на первый взгляд преступников работал на разведку. Хотя это можно кропотливо установить. Запросить базу данных контрразведки в Париже и выслать туда список наиболее отличившихся убийц. Зачем? Главный вывод я уже сделал. Обычно, когда раскрываешь некий секрет, становится легче, наступает ясность. Но не в этом случае.

Я ни в коем случае не готов обвинить в случившейся катастрофе в Англии Пантанал. Это в «подполе» Проект обвиняют во всех грехах, включая раннюю импотенцию у мужчин.

Но теперь спустя 80 лет после эпидемии, унесшей в могилу миллионы людских жизней, Пантанал там уже был.

Этот несчастный французский резидент воочию видел и даже возможно пользовал боевой модуль. Чего — то он там увидел, в своем будущем, что — то совсем уж жуткое. Может тот таксист направил машину в самую гущу гуляющих, выдавливая мозги из черепов. Или родной брат связался с Фалангой и взорвал бомбу в церкви.

Теперь нам этого не узнать. Потому что резидент решил все разом и радикально.

А боевой модуль Пантанала остался. И сам Проект тоже. Что — то там происходило с ним, по ту сторону Ла — Манша. Жуткий эксперимент продолжался.

8. Блок Н

1 год после Конфликта. 3 сентября. Центр научно — технических оборонных исследований. Военная база «Портон — Даун». Солсбери.

Блок Эйч строился не для русских, но подошел для эксперимента идеально.

Как уже упоминалось, сверху это был обыкновенный земляной холм, накрытый нарочито грубо бетонной подушкой. В реальности холм скрывал ультрасовременный научный центр, равных которым не знал мир. Под землей находился железобетонный стакан в 9 этажей, снабжённый системой скоростных бесшумных лифтов и несколькими немеханизированными эвакуационными выходами.

В блоке Н объединены несколько отделов: биомеханики, генных катализаторов, бактериологического синтеза, нано ускорителей, физики биологических тел. Во главе каждого отдела стоял профессор с мировым именем. Все это вкупе составляло основу основ Научного центра прогрессивных биоинженерных исследований. Название нигде не фигурировало по причине полной секретности, разве что на документах, никогда не покидавших «Портон — Даун». В министерстве обороны он проходил как безликий Научный центр.

Из 9 — ти этажей Центра активно используется 8. Здесь находятся несколько десятков научно — исследовательских лабораторий, виварии с сотнями подопытных животных, которые пришлось освободить под русский контингент.

Все было сделано со строгим учетом Женевской конвенции об обращении с пленными. Говно макак вычищено и завезена мебель. Русских — студентов Лондонских университетов, видных бизнесменов и политиков, постоянно проживающих в Англии и имевших здесь недвижимость — поселили в отдельных палатах. Комнаты Лизы Песцовой — дочери пресс — секретаря Президента РФ, Сергея Грилева — бывшего члена Совета безопасности РФ и миллиардера Куропаткина — беглого Председателя пенсионного фонда России — находились рядом. По соседству находилась уйма выдающихся людей — цвет русской нации, интеллигентные люди, давно принявшие ценности цивилизованного мира и практически готовый компост для экспериментов.

Первая партия русских насчитывала 314 человек. Эрик Бляшке, скрепя сердцем, был вынужден временно отказаться от остальных кандидатур, среди которых оказались лица из списка Форбс, но которые не подошли по индивидуальным показателям.

3 месяца, прошедшие с памятного доклада министра обороны Пенни Портилло, ушли на перепрофилирование Центра и монтаж биореакторов. Биореакторов насчитывалось 2, но один запустить так и не удалось. Мелкие поломки преследовали его. Время было дорого, и Эрик Бляшке принял кардинальное решение. Реактор остановили, демонтировали и перевели в резерв, перевезя на самый нижний неиспользуемый 9 — й подземный этаж.

Каждое утро Эрик Бляшке лично посещал блок Н в составе небольшой комиссии с обязательным присутствием командера Скотта Брикмана, который отвечал за безопасность, начальников отделов блока Н и вездесущего Каллума Прайса, инициативы которого стали сильно обременять Бляшке в последнее время.