Пантанал и дети Ла-Манша

— Если ты хочешь раскидать вещи, то они и так раскиданы, — открыл ему глаза Бекк. — Куда ты собираешься?

— Как куда, Саныч? В Париж! — задорно крикнул Вершинин. — К Эве поеду!

— Постой! Ты совсем идиот? Едва ты заявишься, тебя посадят в соседнюю камеру! Тебя давно пробили и поставили «ноги»! Единственное что их удерживает это твое участие в экспедиции. Ждут, пока ты вернешься.

— Ну и пусть! Значит, будем сидеть!

— Точно идиот! Зачем я тебе правду сказал. Сидел бы спокойно, скулил в углу.

— Завидуй молча, Саныч! И вообще, ты любил когда — нибудь?

— Зачем мне любить, у меня соседка хорошая!

Вершинин наконец дораскидал вещи, забрал из гардероба пустой чемодан и направился к двери.

— О ревуар, месье Вальжан!

— Стой! — громко одернул тот. — То, что она жива, ничего не значит!

Вершинин словно наткнулся на невидимую стену. Повернулся, улыбки на лице не было, поднял с укоризной указательный палец.

— Ее будут пытать? — с ужасом спросил он.

— Никто ее пытать не будет! Все это сказки «подпола»! — отмел Вальжан. — Расскажет, что знает, а знает она немного. А дальше или сделка со следствием или обменяют на кого — нибудь. В разведке давно никого не расстреливают.

— Почему тогда я не могу поехать к ней? — не понял Вершинин.

— Ты другое дело. Официальное лицо при должности да из самой метрополии. Если докажут связь с французской разведкой, а они докажут, могут и повесить.

— Первоначальной моей задачей было отговорить тебя от похода вообще! — добавил Вальжан. — Слишком много предпосылок, что мы идем не туда, и на обратной дороге можно нехило сэкономить керосин. Теперь чую, ты с блеском снова все провалил. Получается так, что если поход «Легасова» каким — то чудом отменят, то ты должен в одиночку отправиться через залив на одиночной байдарке. Обратной дороги нет.

— Нет! — серьезно ответил Вершинин. — В таком случае, мы пойдем вдвоем!

Вальжан. 28 июля.

— Какие несанкционированные попытки пересечь Залив? — удивился Бурханов. — О чем ты?

Глаза у него были честные. Хотя честные глаза и полковник русской разведки — понятия несовместимые.

Сделал вид, что удивился. Полковник МГБ не может удивляться априори. В уме он уже составлял аналитическую справку, что майор Адольф Бекк интересуется не тем, чем ему положено.

— Мы находимся не дома! — туманно заметил я.

Вчера я досконально «выпотрошил» дорогого моему сердцу Палыча. Не в том смысле, что препарировал друга, набив чучело соломой, но все его тайны узнал. В том числе заставил его дословно повторить все, что говорила первая женщина на земле Эва.

Несмотря на расхожую теорию о том, что бабы несут ахинею, мне удалось ухватиться за одну ее фразу. Чем — то она меня зацепила.

— Эва предупредила, чтобы я отказался от похода за Ла — Манш! — рассказывал Палыч. — Упомянула, что французы тоже организовали экспедицию через Залив, но никто не вернулся. Точнее, один вернулся, но она сказала, что лучше бы не возвращался.

Сказать, что информация удивила, значит, ничего не сказать. Я впервые слышал, что кто — то из европейских колоний смог тайно организовать экспедицию в Великобританию.

Но то, что у меня такой информации не было, ничего не говорило. Мне могли ее не довести по понятиям секретности. Хотя какая уж тут секретность, если жопа горит красная как у макак. Мы идем через Ла — Манш без предварительной разведки, без космических карт, без поддержки авиации. Вокруг полно кликух, которые нас давно и надежно похоронили. Букмекеры уже не принимают ставки, что мы не вернемся.

— А мы вернемся? — с надеждой спросил вчера Палыч.

— Ага! — ответил я. — Только ты и я из более чем тысячи человек. И конечно не на крейсере, а на раздолбанной фелюге. И как всегда тебе ничего, возьмут подписку и все, а мне год отписываться.

— Почему на фелюге? — ошарашенно поинтересовался Палыч.

— А ты крейсер водить умеешь?

Палыч не умел водить крейсер.

— Вот и я не умею.

Если рассуждать логически, то члены французской экспедиции должны были проживать в Шербуре. Выглядело бы подозрительным, если бы куча народа начала съезжаться в пограничный порт. Французы хоть и дураки, но не настолько. Они обязаны были использовать местную резидентуру.

Я засел за служебный компьютер, вошел в базу данных комендатуры и запросил полицейские сводки за последний месяц, потом за два.

Число преступлений в Европе за последний год возросло даже по официальной статистике. Я был обязан погрязнуть в море криминала. В Шербуре грабили и убивали много и со вкусом.

Преступный элемент я отмел сразу. Разведка иногда пользует услуги криминального элемента, но не в этом случае.

Эва Бертлен оговорилась «Лучше бы он не возвращался».

Я понял это так, что до поездки исполнитель был ничего себе парнем, а потом резко испортился. Хотя могло быть и наоборот. Парень был гадом изначально, и лучше бы его на той стороне закопали.

Я оставил второй вариант как вариант и подробно остановился на первом.

Согласно запросу, девайс исправно выдавал варианты немотивированной агрессии.

Нормальный студент вышел утром из дома, пошел в кафе напротив и убил официантку и бармена. Пьяным не был. На учете не состоял.