Пантанал и дети Ла-Манша

— Ни в коем случае, сэр! Это… новое направление и очень перспективное. У нас был лишь один экземпляр и такая удача сразу! Сейчас ассистенты только ждут вашего приказа, чтобы начать поиск подобных образцов по всему королевству. Нам будет что предъявить по заказу минобра. А что касается англичан… Мы конечно же продолжим изыскания. В конце концов, результата мы однозначно добьемся, только это будет не так скоро.

— Ну если изыскания будут продолжены, — промямлил Бляшке, оглянувшись на Прайса.

— Вы недостаточно уверены! — раздался голос.

Не сразу все поняли, что говорит Эдвин Кулебакин. Все равно что стул бы вмешался в разговор.

— Это вы мне? — переспросил Бляшке. — А почему…

Кулебакин некультурно показал на Прайса пальцем.

— Вы ищете одобрения у того типа! Вы ведь босс! Пошлите его на хер!

— Попридержи лошадей, сынок! — с угрозой проговорил Прайс.

Эдвин перевел на него взгляд.

— Ключица ломается от удара силой всего в 7 килограммов! — заметил он таким спокойным тоном, словно пересказывал теорему Пифагора. — Чтобы вырвать шею достаточно еще меньшего усилия. Я могу навскидку перечислить пару десятков простых усилий, от которых вы умрете еще стоя!

— Это ничего не значит! — вскинулся Прайс. — Щенок, как ты смеешь?

— Это значит очень многое, если не все! — возразил Эдвин. — Вы останетесь лежать мертвый в куче своего дерьма, а я буду жить!

— Господа, я полагаю для первого раза достаточно! — разрядил обстановку Кулеман. — Эдвин устал.

Бляшке, Кулеман и Прайс покинули этаж. Фланнаган осталась — в офисах имелись спальные места, и она не захотела прерывать наблюдений.

Весь подъем в лифте Прайс недобро пыхтел.

— Ну почему «Гагарин»? Испоганили такое имя!

— Ну как же? — примирительно успокаивал Бляшке. — Первый удачливый русский и все такое!

Ему импонировало, как Эдвин поставил куратора на место. Сам бы он на это ни за что не решился.

Начало конца.

Приведя в порядок свои записи, Фланнаган легла спать почти в час ночи. На этаже остались бодрствовать три дежурных врача и медсестры. Одна из них разбудила Фланнаган в 2 ночи.

— Извините, мэм, но вы просили будить в случае необходимости.

— Что случилось?

— У сержанта Гастмана резко повысилась температура, и он ведет себя неадекватно.

Фланнаган быстро оделась и последовала за сестрой.

Тамбур с офисами отделяла от лазарета стальная перегородка с запираемой дверью. Сейчас дверь была приоткрыта.

Фланнаган с сестрой миновали дверь и прошли по коридору, в которую выходили уже двери палат госпиталя, изготовленные из прозрачного армированного стекла.

В палате вместе с сержантом Гастманом лежали еще 2 пациента — морских пехотинца, участника вчерашнего побоища. Тут же находился доктор Лаберт.

— У всех троих диагностированы лишь легкие ушибы. Я вообще не понимаю, что происходит.

Он подвел пришедших к койке Гастмана. Сержант выглядел жутко. Вокруг глаз иссиня — черные синяки. Лицо белое как у покойника. Простыня мокрая от пота.

— Сильная интоксикация, выраженная тахикардия, прогрессирующая артериальная гипотензия! — доложил Ламберт.

Доктор не тушевался, не паниковал. Фланнаган была рада, что в свое время Ламберта удалось переманить из клиники Кливленда.

— Снимите простынь! — скомандовала Фланнаган.

Под пристанью Гастман лежал голый. На теле различались несколько незначительных синяков. На животе вздулось продолговатое плотное уплотнение.

— Похоже на воспаление пристеночных лимфоузлов вдоль брюшины! — заметил Ламберт.

Фланнаган приняла решение.

— Необходимо перенести его в изолятор до выяснения диагноза!

— Ночью санитаров нет! — взмолился Ламберт.

— Мальчики помогут! — Фланнаган указала на остальных пациентов, прислушивающихся к разговору.

Парни без слов встали. Внезапно Гастман выгнулся на койке дугой. Из почерневшего рта вырвался дикий крик.

— Нора! — кричал он. — Дна нет!

Его вырвало кровью.

— Надо ввести противошоковое! Метоксифлуран или бупранал!

— Некогда! Надо изолировать больного от здоровых!

— Я на это не подписывался! — возразил один из солдат. — Вдруг он заразный!

— Парни, спокойно! Койка на колесах! Взяли и покатили! Вам ничего не грозит!

Парни согласились, но взялись за дело с большой опаской. Койку с Гастманом закатили в изолятор и закрыли на ключ. Сержанта трясло словно под током.

— Ужас какой! — переговариваясь, солдаты возвратились в палату.

Ламберт с Фланнаган переглянулись, и Ламберт замкнул и эту дверь.

— Эй, в чем дело? — возмутились солдаты.

— Спокойно, парни, это всего лишь карантин! Пару деньков пообследуетесь и покатите себе в лучший бар Солсбери! — пообещал Ламберт. — Какой там лучший бар?

— Маркет Инн!

В лазарете находилось 28 человек. Многие проснулись и встревоженно выглядывали в коридор.

— Быстро все по палатам! — скомандовала Фланнаган.

Сестры бросились исполнять команду и восстанавливать тишину.

Ламберт задумчиво сказал:

— При поступлении у Гастмана я заметил широкую царапину, полученную в схватке с образцом! Последующая симптоматика напоминает интоксикацию с рекордно коротким инкубационным периодом.