Пантанал и дети Ла-Манша

Едва рассвело, Кулебакин отправился на разведку в соседний дом. Фланнаган оставаться одной отказалась наотрез. Не побоявшаяся вернуться в «чумной» блок, она тряслась от страха. Женщина чуяла нечто, неподвластное мужчинам. Он хотел дать ей пистолет, но передумал, чтобы она не пристрелила его в приступе паники.

Снарядившись словно на небольшую войну: автомат СА — 80 калибра 5,56 с оптическим прицелом, с пятью запасными магазинами по 30 патронов. Пистолет Глок 17 калибра 9 миллиметров с четырьмя запасными магазинами по 17 патронов. Ну и без ножа никак: имелся в неприметной кобуре под брючиной отличный нож «Онтарио». Он мог служить прекрасной открывалкой и кусачками, а при сильном желании можно было и противника прирезать.

В это время рассветало в 8, по идее не рано, но улица оставалась пустынна. Лишь ветерок гнал мусор. Эдвин был уверен, что за ними наблюдают и сразу засекут, едва они появятся на улице, но проверить подвергшийся нападению неизвестных тварей дом было необходимо. В следующий раз незваные гости могли пожаловать и к ним. Да и место желательно было поменять. Вон их сколько — свободных домов.

И он задумался. А почему на самом деле столько свободных домов?

— Мы идем или нет? — поторопила его Джози, и мысль ускользнула.

Короткой перебежкой пересекая улицу, они вломились в нужный дом. Из — за хлипкости двери осталось неясным, была она заперта или нет.

Их встретила тишина и запах, которого не должно было быть в доме добропорядочного джентльмена. Пахло словно в зоопарке: потной шерстью, навозом, мочой. Но все перекрывал металлический привкус крови. Эдвин понял, что здесь была бойня. Джози сжала руку. Он не мог взять в нее пистолет, другая была занята автоматом.

В зале на первом этаже все было перевернуто вверх дном. На вспоротом диване грязные следы. Эдвин пытался вставить растопыренные пальцы в прорези. Получалось, тот кто это сделал имел длинные когти.

Холодильник был нетронут, но Эдвин понял, что заглянет туда в последнюю очередь. Откровенно говоря, мандраж у него имелся. Раз жертв не видно, то они могли находиться где угодно. В том числе и в холодильнике. И необязательно в целом виде.

Они осторожно поднялись на второй этаж, который поразил их строгостью и уютом. Спален имелось три. Взрослая, и две детских. Судя по розовым подушкам, одна принадлежала девочке подростку. Фотографии на столике это подтвердили.

Везде порядок, постели убраны, окна закрыты.

Они везде убрались, прежде чем спуститься и спрятаться в подвале, понял Эдвин. Хотели отсидеться.

Если бы у него сейчас спросили, чего он хочет меньше всего. Он бы без раздумий ответил: спускаться в подвал.

В подвал можно было попасть из зала на первом этаже. Хорошо, что Эдвин сразу не взялся за ручку, та была густо измазана слизью. Джози вырвало, и она заявила, что туда не пойдет и ему бы тоже не ходить. Эдвин подумал, а не прикинуться ли, что он поддался на ее уговоры, но понял, что не будет в таком случае уважать себя. Идеальный солдат называется! Испугался соплей на двери!

Нажав на ручку ногой, распахнул дверь. Стоило шагнуть внутрь, как в нос ударила невыносимая вонь смерти. Он поторопился вытянуть майку и придержать у лица. Стену вдоль лестницы испещряли глубокие царапины. Некий вандал пытался заняться «наскальной живописью», но умения у него было как у 3 — х летнего ребенка, хотя силы как у 100 — килограмовой гориллы.

Эдвин спустился в подвал, чуя как режет глаза и понимая, что сейчас опрометью кинется назад. Если же он промедлит, то останется тут навсегда.

Подвал оказался разгромлен. А что он еще ожидал? На полу клочья окровавленной одежды, перемежаемые подсыхаемыми пятнами. Пятна оказались светлее, чем должна была бы быть кровь. Он еще смог наклониться, чтобы рассмотреть более тщательно. И заметил словно бы следы многочисленных щеток, которыми аккуратно сметали вытекшую кровь. Причем кровь всасывалась словно пылесосом.

Вся картина предстала перед ним во всем своем животном ужасе. Он вдруг увидел стаю длинолапых когтистых тварей, ползающих и вылизывающих кровь сожранных жертв. И в это время «художник» на лестнице выцарапывающий «картину» на стене…

Блевать он начал уже наверху.

Где мой привет.

Кулебакину необходимо было съездить в одно место.

— Зачем? — требовательно спросила Фланнаган, и он оставил девушку вместе с ее требовательностью без ответа.

Он вспомнил тот день, когда в Баксвуд Скул за ним приехал Каллум Прайс. Вернее, не день, а вечер. Добрый самаритянин разрешил ему переночевать в своей комнате, заодно собрать без спешки все вещи.

И вот где — то часиков в 8 в дверь раздался тихий стук. Эдди открыл. За дверью стоял неприметный человек, судя по одежке, среднего достатка.

— Мне нужен Фредерик Хайс!

Фред давно снял жилье в городе и съехал. Кулебакин так и сказал. Неприметный попросил телефон. Эдди пошел за своим, а когда обернулся, неприметный уже стоял в комнате, прикрыв дверь.

— Не бойся, я не причиню вреда! — сказал Неприметный. — Тебе привет с Родины, парень!

— Я англичанин! — горячо возразил Кулебакин.

— Англичан не сажают в клетки и не ставят на них опытов!