Пантанал и Тектонический Разлом

На границе видимости возникло движение. Тени шевельнулись у самой земли. Я швырнул камень. Получилось неловко, тот улетел далеко в сторону. В темноте явственно фыркнули. В свете фар засветились глаза. А потом из темноты полностью выступил их обладатель. Кот.

Довольно упитанный экземпляр. Но не в этом дело. Такой необычной раскраски я в жизни не видел. Небесно голубой, внутри словно иглы дикобраза белые стрелы. Когда кот побежал к нам, казалось, на самом деле дикобраз, только «иглы» переваливаются.

— Не трогайте! — предостерег Илья.

— Подземный кот! — констатировал Вальжан. — Палыч, слышал о чем-либо подобном?

— Лесные бывают. Камышовые. Непонятно, чем он тут питался. Наверное, забрёл сверху, — предположил я. — Когда Волга ушла, обнажились пещеры, доселе скрытые под водой.

— Не говори ерунды, Палыч! Ты когда-нибудь видел такой необычный окрас? Райский!

Не знаю, что насчет райского окраса, но был наш «дикобраз» чистый, как только что из ванной. Глазки чистые пуговки. Не похож на бродягу.

Вальжан посумрачнел. У него возникли тревожные догадки, но делиться ими он не стал.

— Теперь мне эта история с украденным «генератором счастья» не нравится вообще! — пояснил он. — Но у нас нет иного выхода, как прикинуться идиотами и поверить, что котэ забрел с поверхности. Стало быть, надо ехать!

Когда запустили мотор дрезины, выяснилось, что кот бесследно исчез. Вальжан лишь зубами скрипнул. Его догадки переросли в теорию.

Напрасно я успокаивал его, что котик испугался шума мотора, треск стоял как при штурме Муданзяна.

— Считай, что я тебе поверил! — сказал Вальжан, чтобы только я отвязался.

Зал семи повешенных.

Метров через сто дрезина уперлась в завал. Камни яростно заблистали в свете единственной фары.

— Однако! — Вальжан поднял осколок. — Золото, господа!

— Ты не геолог, чтобы вот так с ходу определить! — злорадно проговорил я, а сам уже спрыгнул с тележки, уже тянул жадные ручонки.

Камни как камни, только очень тяжелые и блестят. Точно золото.

— Илья, глянь там в тележке, нет ли мешка! — крикнул я.

— Уже мешки в ход пошли! — подколол Вальжан. — Палыч, очнись! Мы стоим перед важнейшим открытием человечества. Тебе любое желание на выбор. А он самородками мешки набивает. А вдруг это не золото? Наверняка не золото!

Неожиданно встрял Илья:

— Это золото. Им ранее был убран Аркадиев зал.

— Что за Аркадиев зал?

— Не знаю!

Вальжан только коротко выругался и заковыристо произнес:

— У слона на лице имеется кусок мяса, именуемый хоботом. Откуда это? Из Упанишад! А что это? Не знаю!

Я попросил его угомониться. Илья меньше всего был повинен в своем теперешнем положении.

— Только не надо из себя моральную чистоту строить! Сам золотом все карманы набил! — выступил Вальжан.

Я демонстративно вывалил все из карманов.

— Силен! — сказал Вальжан. — Я бы так не смог!

Впереди возник свет. Мы прибавили ходу, надеясь, что это свет с поверхности, но дошли только до ярко горящего фонаря. Но Боже, какой это был фонарь! С золотым отражателем, инкрустированный бриллиантами (Илья подтвердил).

— Палыч, полезешь? Один такой фонарь мерседес стоит! — подзуживал Вальжан.

Я послал его далеко, куда модули Проекта не залетали.

Фонари висели через каждые пять метров, каждый богаче предыдущего. Целое состояние на потолке.

— Не удивлюсь, если мы сейчас попадем в подземный дворец! — предсказал Вальжан.

Но сначала мы попали во взорванный зал.

— Не факт! — возразил Вальжан. — Может он сам обвалился.

Как утверждал Илья, это был тот самый Аркадиев зал, состоящий целиком их золотых плит. Ими было обложены пол, стены и даже потолок. Грунт обвалился и почти все золото было сокрыто под кучами чернозема.

— Каждая плитка кило на 5 будет! Палыч, если немного поднапряжешься, то можно состояние унести! — не унимался Вальжан.

Надо сказать, что пока мы обходили земляные навалы, то потеряли концентрацию. Так что к следующей картине оказались несколько не готовы.

В последней трети зала в потолок были вбиты пара крюков, на которых лежала продольная балка. Уже к самой балке крепились тросы, на которых неподвижно застыли висельники общим количеством семь штук.

— Они, наверное, давнишние? — шепнул я с надеждой.

— Вряд ли. Следов разложения нет.

Это точно. Все покойники, как только что из холодильника. Мускулистые мужики в плавках. Высунутые языки до груди. Выпученные глаза.

Как опытный следователь, вид чужой смерти для меня не в новинку. Но я постарел, и смерть с возрастом приблизилась ко мне и разорвала ту незримую границу, что ранее отделяла от «материала». Так получается, что каждую смерть я теперь примеряю на себя. Представил сейчас, как мне накидывают петлю на шею, аккуратно поправляют, веревку продевают через крюк, наваливаются всем телом и тянут, я ведь грузный.

Пока я блевал, Вальжан сделал ряд профессиональных замечаний.

— Явно выраженные дегенераты. Глубоко посаженные глаза, ярко выраженные надбровные дуги, челюсти как у жвачных. Точно, дебилы.

— Кто их? — поддержал я разговор. — Фашисты обычно психов казнили.

— Может и фашисты! — пожал плечами Вальжан. — Генератор несколько сот лет тут пролежал.