Пантанал и Тектонический Разлом

— Упанишад заговорил! — подколол Вальжан. — Может, тогда скажешь, за что убили солдатика?

Он указал на метровый бицепс с татуировкой «ВС России».

— Группа Лямбда! — пояснил майор. — Они неубиваемы, но на моей памяти уже валят второго, это нонсенс!

— Значит определение «неубиваемы» к ним не подходит! — беспечно пожал плечами Илья. — Проект создал других, соответствующих определению.

Когда Вальжан заводится, лучше остановить сразу, пока он не успел все разломать.

— Значит, солдат умер, потому что не соответствовал определению? — он недобро сощурился, так что было не совсем ясно, с какой руки или ноги он вальнет Илюшку Стадника, но вальнет точно, гавно вопрос, или я не знаю своего дружка.

Я занял линию огня и спросил:

— Вопрос в другом. Почему они оставили бойца? Спецназ своих выносит.

— Почему, почему? Не смогли! — Вальжан зло отхромал в сторонку, уселся на зеркально отполированный пол, массируя коленку. — Блюндель-мундель, скорее бы генератор найти, нога задолбала, ноет и ноет.

Потом он спросил у Ильи:

— А ты чего попросишь?

— Мне ничего не надо! — ответил тот не задумываясь.

— Врешь! Свободы хотя бы, не вечно же тебе по подземельям мотаться!

— Я свободен.

— Вижу! — издевательски хохотнул майор. — Цельный год под землей просидел под усиленной охраной.

— Я нигде не сидел! — так же спокойно парировал Илья. — Ты не поймешь. Любая свобода имеет границы. Моя не имеет границ в отличии от вашей.

— Куда уж нам! Раб лампы херов!

На этом конструктивные предложения Вальжана закончились. Зато разговор заинтересовал меня.

— Илья, а как мы узнаем генератор? — обратился я к парню. — И как он работает?

— От ГЧ постоянно идет мощная эманация.

— Спасибо, просветил! — дурашливо приложил руку к сердцу Вальжан.

— Вот там вы ее и почувствуете! — досказал Илья, и майор торопливо руку убрал. — А включить генератор элементарно, надо взять его в руки.

— Чтоб он током убил! — высказался Вальжан. — Мы его сначала тебе доверим подержать. Мы ничем не рискуем, желаний опасных у тебя нет.

Впервые в разговоре Илья внутренне напрягся:

— Мне нельзя касаться генератора, существует опасность аннигиляции!

Вальжан торжествующе закричал, но какое очередное обвинение в адрес парня и насколько абсурдное собирался выкрикнуть, осталось тайной.

Освещение «танцзала» осуществляли «бриллиантовые» светильники, и они погасли. Разом. Без естественного освещения тьма наступила, глаз выколи. И в темноте раздался слабый голос Ильи:

— Сейчас нас всех убьют!

Караван истории.

Для того, чтобы спрятаться в зале, имелась единственная возможность, только об этом не должны узнать впечатлительные дамочки, страдающие паническими атаками.

— Не толкайся! — ругался Вальжан.

— Я бы не толкался, но тут ребро торчит! — возмущался я.

Лезть по холодному и скользкому покойнику было противно и мерзко. В дыре как ни странно оказалось проще. Неведомой мощное оружие испарило всю влагу и основательно все прижгло. Вернее, выжгло. От убитого уцелели лишь ребра и кожа. Внутри образовалась вместительная ниша, куда мы и спрятались.

Уже изнутри Вальжан прорезал ножом смотровую щель. Я попросил, он и мне сделал. Илью не интересовало, что происходит снаружи, он безучастно сидел на корточках-я чувствовал его ногами.

Мы с майором приникли к «амбразуре».

Свет не включился, но в коридоре, до которого мы так не дошли, играли неясные всполохи, и все усиливалась какофония звуков. Бряцало, слышался топот многих ног, нечленораздельное бормотание, стоны и вздохи. Похоже, наступала целая армия.

Я озаботился количеством нашего боезапаса, но так и не успел решить дилемму: можно ли остановить пятью выстрелами хотя бы роту пехоты, когда момент Ч наступил.

Шестеро дегенератов, точной копии повешенных ранее, все с факелами, со страшным скрипом вкатили в зал клеть на больших деревянных колесах. Тех, что внутри, я вначале принял за животных, уж больно яростно они сношали друг друга. Но это оказались те же дегенераты.

За тележкой двигались, как я понял, бойцы. Они нисколько не были сильнее обычных, но волочили за собой дубины и колья. Надо сказать, всё население рая составляли удивительно похожие друг на друга деграданты мужского пола. Все, кроме одного.

За «взводом ФСО» шестерка носильщиков несла шикарный паланкин, задрапированный алым шелком. В перинах утопал лысый жиртрест, которого я сразу узнал-именно его изображения украшали в разных ракурсах стены «гарема».

За толстяком строго по науке следовал еще один взвод «федералов» с дубинами и кольями.

За солдатами другие дегенераты тащили повозки, груженные судя по всему продовольствием и выпивкой.

Дисциплина в «войске» оказалась ни к черту. Основной караван давно исчез в коридоре (кстати, нами не замеченном ранее), а остатки продолжали тянуться. Последний «воин» вообще уселся срать.

По-хорошему надо было затаиться, пока последняя вражья морда не удалилась, но Вальжана распирало.

— Узнал толстяка? — жарко зашептал он.

— Уж не глупее тебя! — отпихнул я его. — Он на всех портретах.

— Так ты ничего не понял! Это пилот пропавшего боевого модуля!

— Что за бредятина? Он давно помер и в могиле сгнил!