Пантеон

Конечно бы ему хотелось, чтобы и Артур сейчас шел рядом с ними. Чарли его не очень хорошо знал, для него он оставался соседом по комнате Альберта Андерсона, только и всего. Они обменивались дежурными фразами (и парочкой глупых шуток), но не более. Большинство приобретенных знакомств в академии Эбби мог бы назвать такими же, как у Артура и Чарли – “вынужденными”, скрепленными некими общими обстоятельствами, покуда вы находитесь в одном месте, совершая обыденное краткосрочное взаимодействие. Общее расписание, быстрое обсуждение заданий и учебных планов, вопрос: “Что сегодня на обед в столовой?”, пожелание доброго времени суток – утра, дня и вечера, и “До свидания!” Вот и все. Эбби даже не знал, продолжится ли их с Чарли общение, после окончания учебы… А некоторых он так и запомнит, как “попросившего карандаш студента с потока”, а они его, как… как прозвали про себя, так пусть и называют, а может, вернув одолженную вещь, сразу же выкинут из головы любые характеристики и имена, сотрут лицо ластиком будто неудавшийся набросок портрета – останется лишь пустое место вместо лица и скатавшиеся ошметки резины. Дуновение… Прощай.

– Далеко идти? – поинтересовалась Джо.

– Нет, прямо по Мэйн, потом налево, а там и почти пришли. Так чем, говоришь, ты занимаешься?

– Я не говорила.

– Ну так… Вот время и пришло! – не унимался Чарли. Раз уж такое дело – он точно собирался выспросить у нее как можно больше.

– Я в поиске.

– Чего именно?

– Сообщу, если найду.

– Ха!

Эбби так и не понял – шутит Джо или все всерьез. Эта женщина навела его на весьма грустные мысли – о тотальном разочаровании. И о крахе мечты – не американской, а более возвышенной, связанной с творческой реализацией… Как знать, может общение с ней заставит Чарли задуматься о чем-нибудь серьезном – о его будущем пути, например?

– Муза покинула? – догадался Чарли. – Но ничего… Найдется другая. Хм, или другой!

– Есть такое, – признала Джо, несколько помрачнев – в столь жаркий и все еще солнечный вечер это походило на затмение. – Она укатила от меня слишком давно.

– Но ты же пишешь сейчас? – Эбби подумал о свежих следах краски на ее руках и одежде, в которой, предположительно, она и работала. – И совершенно ничего не выходит?

– Это вам не по заданию малевать этюды, еще и под присмотром преподов. – Она вздохнула. Да, в чем-то Джо права – они еще птенцы, пытающиеся добиться расположения и внимания, выхватить какой совет от всезнающего и могучего орлана, который опекает их, терпит юношеские притязания на звание гениев и талантов. Но и их когда-то ждет полет – каким он выйдет: стремительным и успешным, неуверенным и мучительно долгим? – а вот этого никто не знает. Ясно только, что до высот Олимпа Джоконда так и не добралась. Парню стало ее несколько жаль. – Я хочу создать шедевр, в своем стиле и технике… Вот о чем я. А все остальное… Это так, хрень сплошная. – Джо глянула на свои ладони, точно что-то у нее ускользало сквозь пальцы, перевернула их, а затем пронзительно уставилась на Эбби – поняла, что он заметил в прошлую их встречу следы, – насторожилась, но после все это скрыла за очередной искусно начертанной ухмылочкой.

– Я, между прочим, согласен позировать! – Чарли говорил это на полном серьезе. – Я еще тот натурщик! Меня рисовал весь первый курс весной, да! И все получили высший бал. Все дело в умении держаться, вот попадется модель неказистая, которая вдобавок не может усидеть или стесняется – все пропало! А я могу часами стоять голышом и не капли робости во мне, как и смущения! А раз так, то и творцам хорошо – они воодушевленно синхронизируются с моим настроем и выдают такие бомбические произведения, просто magnifique! Короче, закачаешься!

“Вот же лгун!” – Эбби развеселился, но не стал сталкивать друга с пьедестала славы. Джоконда, кстати, даже его слушала, а пару раз как-то оценивающе к нему присмотрелась.

– Я расписываю стену в роллердроме, – призналась она. – Но это даже не радуга, цветочки, веселые мальчики и девочки на роликах… Ну, вы поняли, эдакое дерьмо в стиле плакатов шестидесятых. Это гребаные цветные полосы, треугольники и квадраты… Самое сложное – круги.

– Главное, что за это платят! – Чарли не унывал. Конечно, не он же целыми днями ведет малярной кистью от одного угла зала к другому, вдыхая запах краски, и так несколько раз, чтобы закрасить всего одну полосу из десятка таких же.

– М-м. Да, еще бы бесплатно я это делала. Такова жизнь, мальчики. Наслаждайтесь, пока можете.

– Так что насчет написать мой портрет? А я бы написал твой. Меня тут вдохновил Юхан Паш и его “Живописные куры”, вот и я подумал, а почему бы и…

– Это где у куриц женские головы? – перебила его Джоконда.

– Хоть кто-то шарит. Именно! Реализм и такая наглость! Как злободневно, не так ли?

– Редкостное дерьмо. Только если считать, что это прикол. Но шутка так себе, честно, как и картина. Кто вас учит? Каннингем? – Парни помотали головами, такую фамилию преподавателя они и не слыхали.