Пантеоцид

И снова на несколько минут установилась тишина, пока Макланаханы просчитывали ситуацию. В жизни они исходили из предположения, что со временем получат собственность своих семей, а теперь ушла как минимум половина. А может, и все, думал Джон Макланахан, ведь его отец вряд ли поступит иначе. Его семья совершенно внезапно оказалась в финансовом кризисе неожиданных масштабов.

Постепенно разговор возобновился, но был неловким и натянутым. Наконец пришло время уходить и садиться на автобус до Адских Врат.

Когда двери на ними закрылись, Наоми сжала руку мужа.

— О Джон, как нам быть?

— Не знаю, дорогая. Я просто не знаю.

Глава IV

Небо над Акарой, Бразилия. Декабрь 2008.

В освещенном лишь мерцанием звезд темном небе на спинах ветров скользила огромная фигура, черная, как обсидиан во тьме. Мир под ней будто замедлялся, а звуки стихали, словно все живущее делало паузу в дань уважения летящему наверху существу. Но это не обманывало Уриила, да он и не ожидал почтения к своей персоне. Живущие внизу были людьми, и они отринули всемогущую волю Яхве. Не просто отвергли, но разломали на куски и швырнули обломки в Его божественный лик. Они противились его повелениям, их армии вторглись во владения Врага Господнего и свергли его. «Разнесли по полной», по словам Михаила-лан.

Уриил не знал, что думать насчет Вечного Генерала и Предводителя Воинств Всевышнего. В последнее тысячелетие он изменился. В нем появилась некоторая легкомысленность, не свойственная мрачно целеустремленному генералу, сражавшемуся с Врагом Господним в Великой Войне в Небесах и возглавлявшему сломавшее последний мощный натиск врага финальное наступление. Иногда Уриил даже задавался вопросом, по-прежнему ли Михаил-лан лоялен Всевышнему, но неизменно отбрасывал сомнения.

Он не смел делиться подозрениями с прочими из Первого Круга Архангелов. Гавриил[23] и Рафаил[24], пожалуй, высмеют саму идею. Азраил[25] сочтет предположение личным оскорблением и, наверное, спросит, не является ли оно признаком нехватки верности у самого Уриила. Рагуил[26], как всегда, потребует доказательств, а когда таковых не воспоследует, посмеет даже осудить самого Уриила. Задкиил[27] просто заявит, что базовыми ценностями являются милосердие и терпение, и Уриилу следует больше в них практиковаться.

Это сильно раздражало и злило Уриила. Он, меч и коса Всевышнего, тот, при чьем явлении целые народы умывались горькими слезами, сомневался в верности Михаила-лан и не мог озвучить подозрения. Но не одно лишь это вызывало злость и негодование. А еще и то, что люди выдворили его из многих частей своего мира. Он говорил послушникам, что развитые индустриальные районы его отталкивают, что он ненавидит тамошнее клиническое восприятие смерти как неудобства, которое следует юридически оформить и забыть. Он заявлял, что менее развитые регионы мира все еще умеют горевать и сохраняют первобытную связь со смертью и смертностью. Звучало неплохо, и во многом являлось правдой. Но все же и ложью.

Уриил более не охотился в развитых областях планеты, потому что для него это стало слишком опасно.

Не привлекшие сперва внимания Уриила изменения начались лет шестьдесят назад. Люди изобрели нечто, от чего его кожа чесалась, и что обнаруживало для них его присутствие. Эти зачаточные изобретения стали распространяться по свету, усеивая его небольшими зонами дискомфорта для кожи. Затем люди объединили эти зоны в накрывающие целые страны огромные полотнища и создали способное поразить самого Уриила оружие. Он узнал это, когда люди отправили за ним в небо свои огромные пылающие копья и послали на охоту самолеты. Они не знали, с кем или чем имеют дело, но отвечали со свойственной им жестокостью. Только теперь их разрушительные способности выросли до непостижимых высот. Он рассказал Всевышнему о переменах и их последствиях. Предупреждение утонуло в миазмах молебнов хора и осталось незамеченным. Тогда Уриил рассказал об этом Михаилу-лан, но тот просто ответил «Не парься, бро».