Пантера Людвига Опенгейма

– Я поведаю вам, друзья мои, о перстне белого мага Рама Каши Ятри и о том, как этот перстень попал в руки европейцев… Случилось это в Цесареополе, в 1859 году. Каю, твоему деду, Лея, исполнилось тогда двадцать два года – он учился в университете и готовился стать бакалавром медицины. Но прежде, будучи сыном обеспеченных родителей, а также обладателем пытливого ума, своенравного характера и недюжинной храбрости, Кай отправился в длительную поездку по Востоку. Отправился в поисках приключений и таинственных открытий в странах, о которых мы в те времена почти ничего не знали. В свои годы он уже отлично владел арабским, и особенно хинди. Он побывал в Египте и Аравии, в Иерусалиме и Багдаде, добрался до Персии, но там подхватил лихорадку и едва не отдал концы. Провалявшись несколько месяцев, поиздержавшись, он двинулся домой через Цесареополь. Именно там, за день до отъезда, Кай Балтазар увидел яркую афишу, которая гласила: «Спешите увидеть! “Дорога в небо”! Единственное представление дает на манеже цирка “Алладин” белый маг индус Рам Каши Ятри!» В означенный час он занял свое место, занавес дрогнул, и на арену, при свете факелов, вышел человек в серебряном тюрбане и черном, как ночь, плаще, усыпанном звездами. Отдав тюрбан и плащ слугам, Рам Каши остался в легком белом одеянии. Та же прислуга потушила факелы, остался гореть только тусклый фонарь, едва освещая круглую сцену. Индус стоял неподвижно минуты полторы, когда первое движение рук его нарушило эту статику и он двинулся в танце – загадочном и непонятном зрителям… И вот перед сидящими в зале рождалось чудо! Из огненных комочков шагах в двадцати от индуса одно фантастическое существо сменяло другое: великолепного рыжего льва – кровавый осьминог, золотисто-лилового павлина – синяя обезьяна, охристого оленя – изумрудная змея. А затем в воздухе стала появляться новая фигура – чужого бога, меднотелого, с шестью руками и горящими рубинами глаз. И это божество, подражая движениям танцующего мага, шагнуло вперед – к зрителям. И тогда три выстрела разорвали абсолютную тишину в цирке «Алладин». На рубашке индуса выступили темные пятна крови. Видение исчезло. Пошатнувшись, безнадежно цепляясь за воздух, Рам Каши рухнул на мягкий ковер. Следом поднялся чудовищный гвалт. Турки бросились к выходу. Но Кай, не замечая столпотворения, смотрел на истекающего кровью индуса. Несколько служителей цирка подняли мага и понесли за кулисы. Пустив в ход локти, расталкивая толпу, Кай бросился за ними. «Я – врач», – сказал он на арабском, едва увидев в небольшой комнате, на низком топчане, мага и бесполезно суетящихся вокруг него турков. На лице индуса выступила испарина, грудь лихорадочно вздымалась. Рам Каши находился в забытьи и, как видно, испускал дух. Кай осмотрел его. Кроме пробитого легкого, кишечника, свинец раздробил несчастному позвоночник. Судьба Рама Каши была предрешена, часы – сочтены. Кай послал перепуганных служителей цирка за горячей водой, бинтами и лекарствами, лишь бы от них избавиться, а сам принялся приводить индуса в чувство. Он уже готов был потерять надежду, когда увидел, что в глазах Рама Каши затеплилась мысль, и губы раненого зашевелились…

«Я врач, – повторил Кай уже на хинди. – Вы слышите меня, брахман?»

«Кто… кто это сделал?» – хрипло отозвался маг, увидев перед собой незнакомца.

Но в следующее мгновение в глазах его вспыхнул страх. И о причине этого не трудно было догадаться.

«Не бойтесь, – быстро сказал Кай. – Я здесь лишь для того, чтобы облегчить ваши страдания».

Пот струился по лицу Рама Каши. Он дышал порывисто, темная пена выступила на его губах. Но от наблюдательного Кая не ушло, что индус усердно прячет под собой правую руку.

«Кто ты? – спросил маг. – И откуда знаешь мой язык?»

«Мои родители были индусы, брахман», – уверенно соврал молодой человек».

Рам Каши не удивился – молодой человек был смугл и походил на цыгана.

«Но ты одет как европеец», – заметил маг.

«Я живу в Европе, но люблю и глубоко чту своих предков по крови», – добавил Кай.

Рам Каши едва заметно улыбнулся, но следом судорожно сжал пальцами левой руки бархатное покрывало, на котором лежал. В глазах индуса читалось страдание. Нижняя часть его тела уже была мертва, верхняя все еще продолжала бороться со смертью.

«Мне осталось жить недолго, – с горьким утверждением прошептал он. – Как жаль…»

Кай решился – и сердце его бешено заколотилось.

«Брахман, я не верю в чудеса, но то, что вы делали, было чудом! – горячо выпалил он. – Откройте мне вашу тайну! Ради нашей общей крови – откройте! – Говоря это, Кай уже верил в только что выдуманную им самим басню. – Если вы умрете сейчас, не сказав ни слова, я буду всю жизнь проклинать себя за то, что родился на свет. Мое незнание станет моим проклятием!»

Индус пристально смотрел на молодого человека.

«Зачем тебе это, юноша? – тихо спросил он. – Я не понимаю тебя…»

Кай сжал кулаки.