Пантера Людвига Опенгейма

«Рам Каши умер – не примут ли меня за убийцу?» – пронеслось в его голове. В турецкой тюрьме долго он не протянет! Кай подбежал к окну, но прыгнуть не решился – велика была опасность переломать ноги. Он сам уже не помнил, как встал за маленькую ширму у окна. И тотчас в комнату ворвались трое. Кай увидел их, прильнув глазом к крохотной дырочке в пыльном материале. «Только бы не чихнуть!» – взмолился он. Но еще мгновение, и рука Кая нащупывала на поясе рукоять кинжала.

Нет, эти трое не были представителями власти, пришедшими установить личность жертвы и собрать улики против убийц! Первый из ворвавшихся – индус, крупный и властный, с густой черной бородой, бросился к покойному Раму Каши и жадно схватил его правую руку. Постояв некоторое время в замешательстве, не желая верить своим глазам, он разразился проклятиями. В ярости обыскав покойника, пока двое других с трепетом ждали окончания этой процедуры, он поглядел на распахнутое окно и остыл так же быстро, как и взорвался.

«Карша, – он посмотрел на одного из своих слуг, – можешь отыскать убийцу, глупого турка, или араба, или другого мусульманина, и перерезать ему глотку, если это хоть как-то скрасит твою собственную смерть».

Тот, кого он назвал Каршой, тоже индус, затрепетал.

«Рам Каши мне был нужен живым, и вы оба знали это, – продолжал бородатый предводитель. – Сколько лет я охотился за ним – и заставил бы его говорить! А теперь Рам Каши унес свою тайну с собой. – Он указал пальцем на слугу: – У тебя есть только один способ, Карша, спасти свою жизнь – отыскать перстень. Ты знаешь, кто его украл… Лекарь».

Каждую секунду Кай ждал, что сейчас они опомнятся, бросятся к его незамысловатому укрытию и растерзают незадачливого путешественника на части, как дикие звери в клетке – долгожданный кусок мяса. Трусливая мысль – купить свою жизнь в обмен на камень – пришла к Каю, но он с негодованием отверг ее. Даже если он это и сделает, они все равно убьют его!

Тем временем незнакомец подошел к окну, не сомневаясь, что похититель перстня удрал именно таким способом. Его лицо, лицо убийцы, показалось Каю исчадием ада. Кай задыхался от страха, что стук собственного сердца выдаст его.

«Я убью вас обоих, если вы не принесете мне перстень», – сказал бородатый.

Второй, плосколицый китаец, потерявший всю желтизну, также боялся поднять на хозяина глаза.

«А сейчас – прочь! Ты, Карша, в порт, а ты, Цай-Ны, по всем гостиным дворам этого мерзкого города. Живо!»

Оба слуги, низко поклонившись, поспешно вышли. Холодное лицо убийцы, убранное жгучей черной бородой, горящие ненавистью глаза парализовали Кая. Это лицо, смуглое и жестокое, уродовал глубокий шрам, рассекавший нижнюю губу на две части. Кай мог бы поклясться, что и под бородой продолжается этот страшный рубец.

Неожиданная догадка поразила Кая – это был Меченый!

Отойдя от окна, индус медленно подошел к трупу своего соотечественника.

«Жаль, Рам Каши, что, умирая, ты не видел моих глаз. Жаль».

Криво усмехнувшись, словно в отместку за не оказанное покойнику удовольствие, незнакомец нагнулся к нему и плюнул мертвецу в лицо. Но досадить тому было уже невозможно – маг оставил тревоги и волнения, боль и раскаяние живым.

В гостиницу Кай вернуться не рискнул. Купив новый костюм, он поспешил в один из западных портов. И здесь великодушная судьба сунула в его руки спасительный козырь. Через пятнадцать минут его взяла на борт шхуна, уходящая на острова Трех Ветров. Вручая капитану деньги, Кай заметил, что тот особенно пытливо изучает его внешность.

Когда Цесареополь остался далеко позади, к молодому путешественнику, стоявшему на носу корабля, подошел капитан судна. Встав рядом, опершись широкими ладонями о те же поручни, он сказал:

«Благодарите Бога, молодой человек, что вы попали на честного моряка. Полтора часа назад один проходимец оценил вашу душу в тысячу золотых. Поверьте, для негодяя это было бы серьезным искушением! – Капитан добродушно улыбнулся и перевел взгляд на тонкую алую ленту у горизонта – все, что осталось от уходящего дня. – Кровавый закат. Завтра будет шторм, но в гавани мы окажемся раньше. – И он хлопнул проглотившего язык путешественника по плечу: – Спокойной ночи!»

– Вернувшись в Пальма-Аму, Кай Балтазар не мог усидеть на месте, – продолжал Огастион Баратран. – Ведь где-то на другом конце мира, почти на другой планете, в сердце Тибета, на Горе Дракона, жил Великий Брахман, загадочный старик, который мог наделить нового ученика великой силой! И ключ к этому сокровищу был у него.