Пантера. Начало

— Точно тупая. Но это даже и к лучшему, — пробормотал он и направился к аппарату. — Черт с тобой, покажу на пальцах. Иди сюда, встань вот здесь, чтобы на тебя излучение не попало, ага, вот так и стой. А теперь смотри.

Он включил аппарат и направил антенну на усатого мужчину.

— Козляев, встаньте, — негромко приказал он, и мужчина тут же поднялся и сел на кровати, так же тупо глядя перед собой. — Расскажите о себе.

— Я — Козляев Владимир Дмитриевич, русский, — монотонным голосом начал тот. — Проживаю в Зеленограде, образование среднее, работаю слесарем в автомастерской, на последних выборах голосовал за коммунистов…

— Достаточно, — он что-то переключил. — А теперь расскажите еще раз.

Не изменяя позы и интонации, тот забубнил:

— Я — Козлевич Владимир Дмитриевич, еврей, образование высшее, играю на виолончели в симфоническом оркестре, голосовал за демократов…

— Довольно, ложитесь. — Лысый выключил аппарат, мужик улегся обратно. — Ну как, впечатляет? — хвастливо спросил он меня.

— Что именно?

— Вы меня пугаете, Мария. Вы только что стали свидетелем уникального эксперимента, можно сказать, последнего достижения науки. Неужели вам еще не ясно, какие возможности открываются перед человечеством?

— Ну почему же, я поняла, что аппарат, который вы ищете, у вас уже есть.

— Увы, это все ерунда, мелочь по сравнению с тем, что мы ищем. Но объяснять вам я не буду — все равно не поймете. Главное — изъять аппарат из обращения, пока он не принес множество бед на нашу и так уже многострадальную землю.

Мы вышли, поднялись наверх и зашли в кабинет. Там я продиктовала ему свою фамилию и домашний адрес, причем все насквозь фальшивое. Что-то подсказывало мне, что проверять они все равно ничего не будут, и к тому же я рассчитывала смыться от них, как только окажусь на свободе. Подписав документ о неразглашении государственной тайны, выполненный на тисненом бланке с гербом Российской Федерации и печатью ФСБ, я получила агентурную кличку Станина и агентурный номер 5-16. Лысый полковник в русской рубахе и атласных шароварах с лампасами выдал мне пятьдесят долларов на первое время и велел Николаю с Витьком отвезти меня домой, чтобы завтра с утра начать операцию по обольщению профессора Коха. Я с трудом сдерживала смех, глядя, как серьезно и строго командует своими людьми лысый, и, когда уже прощались, дала себе слово никогда больше его не видеть.

Стояла поздняя ночь, небо было усеяно крупными звездами, дул теплый ветерок и с ног сбивал головокружительный запах цветов и яблок, когда в сопровождении двоих дуболомов я шла по вымощенной булыжниками тропинке между плодовых деревьев и цветочных клумб к видневшемуся впереди высокому забору. Теперь я догадалась, что это дача. Четырехэтажный кирпичный дворец, из которого мы вышли, зловеще высился в темноте, как древний готический замок, и я знала, что в нем есть вполне реальные привидения, лежащее в подвале на больничных койках.

Мои охранники молчали, но от них исходило столько злобной энергии, что меня пробирала невольная дрожь.

Они-то точно знали, что я не проститутка, и ждали своего часа, чтобы расправиться со мной и отомстить за своего безвременно упавшего в яму товарища. Я была уверена, что за забором власть полковника над этими людьми закончится и они быстренько примутся за меня, чтобы выколотить правду.

У ворот стояла черная «Волга». Из будки вышел охранник с автоматом, поприветствовал моих жлобов и начал открывать створки. Меня они грубо затолкали в машину на заднее сиденье, сами сели спереди, вынули оружие и через минуту уже катили вдоль длинного ряда погруженных в темноту дачных особняков.

— Ну что, куколка, — ласково пропел Витек, из которого я чуть не приготовила кислотную яичницу, — сама расколешься или помочь? — и повернулся ко мне.

— Вы слышали приказ полковника? — без всякой надежда напомнила я. — Я буду жаловаться…

— Нет, дорогуша, не будешь, — ухмыльнулся Николай за рулем. — Не успеешь. Сейчас приедем к тебе домой и все из тебя вытрясем.

— Ага, а потом Лелека позовем, он любит баловаться с девочками, — осклабился Витек. — Особенно с красивыми Он у нас визажист — уродин из всех делает, ха-ха! И беременных вафлисток! А потом мы тебя закопаем в темном лесу, а полковнику доложим, что ты от нас сбежала!

— Нет, закапывать не будем, — деловито поправил Николай, — слишком много возни. Лучше растворим и в унитаз спустим. У меня пятилитровая бутыль кислоты в багажнике, забыл?

— Точно! — обрадовался Витек и злорадно блеснул глазами. — И ты у меня сама будешь пули просить, но я тебя медленно сожгу, сука ты поганая! — Он протянул руку и ударил меня кулаком. — Удавлю, гниду!

Почувствовав во рту соленый привкус крови, я поняла, что здорово разозлила этих бравых молодцов. Теперь оставалось ждать, когда они разозлят меня, и, если дело пойдет такими темпами, это произойдет очень и очень скоро. А пока я рассчитывала еще что-нибудь вытянуть из них, какую-нибудь информацию.

— Как же вам не стыдно, — прохныкала я. — А еще чекисты называются…