Панцирь

Вербованные видимо сделали не как приказали, а как получилось. Выбрали лучший вариант, при котором – с их точки зрения – больше шансов выжить. Это так же глупость, но эту глупость, хотя бы понять можно. Слабость остается слабостью. Наивысшую вероятность выжить обеспечивала только успешно проведенная операция. Они не смогли понять этого и ни о какой высокой эффективности действий говорить не приходилось.

Йорг – без сознания? Отличная мишень. Будешь целиться не рыпнется. Будешь убивать не пикнет. Но в бою он бы и так не принял участие, поэтому – бесполезное движение от слабости и страха. Послать бойца к Карсу или Бо логичнее.

Касаемо Востра – может посчитали, что раз он единственный кто спит не в одиночку (да, про то, что делил ложе с рабыней – все знали), то в меньшей степени будет готов к бою. Ошиблись – среагировал образцово. Востр не выделялся ничем кроме внешности, божественной полосой в глазе, о которой скорей всего никто не знал, и вот этой выдуманной слабостью. Так зачем они занесли к нему аж два заряда картечи? Почему было направлено два бойца?

Непонятно…

А так получалось могли и на три цели разделиться и трёх бойцов Ядра попробовать выбить.

Не стали.

Про зависимых – говорить нечего.

Черви, гули, отбросы. Классические люди в моем понимании.

Удивлен ли я?

Нет.

Подкуп, шантаж, заложники – много способов, как их заставили сделать то, что нужно Когтям. Поскольку движения зависимых алогичны и суицидальны – вероятнее всего вариант с заложниками и шантажом; больно много фатализма в действиях. Думаю, ведомые жадностью работали бы умнее.

А так: идти на такое дело, имея по одному мушкетону и стилету на человека, серьезно?

Даже не смешно.

И предать прилично не смогли.

Шанкарские твари.

В мире, где я выхожу проведать полумертвого собрата через два коридора, держа на поясе, как обязательные: два револьвера и меч, а в футляре рукава нож – выход на убийство с одной стрелковой единицей и одним холодняком – последняя отчаянная дурость. Она вызывала презрение. Это худший паразит – тяжелейшее зерно тупости, которое стоило вырывать из индивида вместе с корнем его гнилой жизни.

Хотя, как решение для узких коридоров и малых пространств комнат, мушкетон, признаю, всецело одобрял. Но почему не взять две или три подобные стрелковые единицы?

Не знаю.

Чтобы молодые не слушали глупых оправданий зависимого, вырубленного возле комнаты Йорга – пришлось его устранить. Когда ткнул ему в лицо стволом револьвера, он искренне удивился.

Думал сдам властям? Наглый червь.

Смешно, но предатель, действительно, считал, что его слова имели цену. А я так не считал.

Слабак и мусор, его объяснения – грязь. Не важно каких детей, жен и братьев они забрали у него и как именно заставляли делать, то что делал и как на самом то деле, он не очень и старался исполнять их волю. Не важно, что он ходил с нами, прикрывал спину. Акт враждебности, нестабильность, непредсказуемость. Я не считал его соратником. К тому же он человек. Оставить в живых значило предать здравый смысл. Плюнуть в лицо Справедливости. Все что я забыл кричало мне через нутро, призывало к его убийству.

А я привык свое нутро слушать.

– Увы, человек, – сказал. – Мне все равно.

– Стой, пож…

Нажал на спусковой крючок.

Бам!

И сразу стало легче.

Еще одна причина поспешного устранения – я не хотел отдавать свидетеля Легион-Судье. Если будет свидетель, то законнику придётся работать.

Мне не нужен запрет на приближения или минимальные наказания для Унгура. Унгур целиком наш, его жизнь ему не принадлежала. К тому же с того момента, как будет открыто дело, ситуацией могли заинтересоваться и другие.

Пока предположительно Унгур считал, что всё у него под контролем. Информация про наших убитых распространится; сам Унгур большей частью пользовался сторонними «специалистами», значит, по итогу мог подумать, что получился успешный удар, а повреждения группе весомые. Значит нет причин посвящать других в свои дела. Значит он уверен и не пойдёт на сделки и усиление.

Пусть так и будет.

Иззу придется закрыть для посещения чужаками. Без настоящей взрывчатки, пусть Унгур хоть череп разобьет себе об обратную сторону гермо-двери. Единственное что он мог – поломать воздушные фильтры, потравив нас, но у сборцев такое табу. Мы то одним мгновением не помрём; к тому же маски и фильтры никто отобрать не сможет. А легионеры или пехотура, в конце концов, узнают про случившееся. И там уже у общества появятся серьезные вопросы.

Нет, такое делать никто не будет, а вот взрывчатку может и поищут. Если она не использовалась в прошлых стычках, значит с высокой вероятностью на руках ее не было.

– С Иззой проблемы будут после смерти Таса? – мой голос абсолютно пустой. – Нас не погонят отсюда?