Папа

Старенькая «четверка» баклажанного цвета была вычищена до блеска. Черная пластмассовая панель тщательно протерта и покрыта каким-то блестящим воском, коричневые чехлы на сиденьях создавали уют, а смешная игрушка на зеркале заднего вида – врач в огромных очках и с фонендоскопом на шее – намекала на профессию владельца автомобиля.

– Тебе куда и во сколько нужно быть? – Отец осторожно повернул ключ зажигания и завел мотор, но трогаться не спешил. Нужно было дождаться, когда тронется стрелка температуры двигателя.

– В «городок строителей». Там есть база. Склады и офисное здание, – скороговоркой выпалил Костя.

– Понял. Поехали, – Семеныч выжал сцепление, включил первую передачу и, плавно нажимая на педаль газа, тронулся с места.

Часы на панели автомобиля показывали 9.30. Костя посмотрел на свои – 9.27. Он молча смотрел вперед, нервничая на каждом светофоре.

– Не переживай. Успеем. Я знаю дорогу, где срезать. Через овощную базу. Водитель у нас на «скорой» всегда там ездит.

– Нужно еще адрес найти, я там никогда не был. Этих баз черт знает сколько. – Костю приободрило спокойствие отца, но часы неумолимо отсчитывали минуты.

– Я за двадцать лет изучил почти все адреса в городе, – отец ухмыльнулся и подмигнул Косте.

Костя продиктовал адрес, и отец сразу вспомнил, как приезжал на вызов к молодому парню, у которого прихватило сердце прямо на работе:

– Представляешь, двадцать восемь лет, а уже инфаркт. И он на ногах его перенес. Как они там все работают, эти менеджеры? Видимо, стресс у них постоянно.

– И что с ним стало? – заинтересовался Костя. Если он успеет сегодня, то сам через несколько лет будет двадцативосьмилетним менеджером.

– Да ничего, сняли кардиограмму, капнули кое-что и отвезли в больницу.

Они подъехали к закрытым воротам овощной базы. Часы показывали 9.48. Отец посигналил, но никто не открывал. Он вышел из машины, встал на цыпочки и заглянул за забор.

– Михалыч? – Он, видимо, кого-то увидел и помахал рукой. – Открывай, свои.

Они въехали в открывшиеся ворота, притормозив около мужика лет шестидесяти.

– Михалыч, как ты? – отец открыл окно и протянул руку.

– Живем потихоньку, не жалуемся. – Михалыч ответил рукопожатием и, чуть прихрамывая, пошел закрывать ворота.

Проскочили базу и выбрались на разбитую дорогу, запруженную фурами, бульдозерами, бетономешалками – поток разбивал наспех уложенные заплаты на асфальте и размывал песчаную обочину в вечных лужах и ямах.

Два километра ехали почти десять минут. В 10.03 отец остановил автомобиль возле четырехэтажного стеклянного здания.

– Это здесь. Почти успели, – отец, не глуша двигатель, переключился на «нейтраль» и нажал тормоз, – давай, беги, а я поехал домой встречать сантехника. Обратно доберешься?

– Обратно хоть пешком, это уже не важно. Спасибо, пап.

Они подняли руки в прощальном жесте и разошлись.

Костя открыл дверь единственного в здании подъезда и наткнулся на турникет. Охранник в черных брюках и форменной рубашке вопросительно посмотрел на него.

– Доброе утро, – Костя посмотрел на висящие часы. Они показывали 10.05. – Я на собеседование. – Он протянул охраннику свой паспорт.

– На вас пропуск не заказан, – охранник еще раз сверил данные Кости со списком и вернул паспорт.

– Смотрите внимательнее, – Костя начал нервничать, периодически посматривая на часы, – Счастливцев Константин.

Охранник молча помотал головой, давая понять, что проверять еще раз не имеет смысла.

«Конечно, он же не знает моей фамилии. Только имя». Костя убрал паспорт во внутренний карман пиджака и снова обратился к охраннику: – Я договаривался лично с Борисом Викторовичем. У меня назначена с ним встреча. Позвоните ему, и он это подтвердит.

Охранник посмотрел на стену, где висел лист бумаги с напечатанными внутренними телефонами, взял трубку и набрал номер.

Послушав и что-то пробубнив, охранник повернулся к Косте:

– Говорят, что никакого Константина Счастливцева не знают. И тестирование уже началось. Ровно в десять.

Костя не ожидал такого ответа, поэтому растерялся. Его не помнят, тестирование уже началось – это провал!

Вдруг он опомнился и подошел вплотную к охраннику, который все еще держал трубку в руке:

– Дайте мне трубку, я сам с ним поговорю, – и, не дожидаясь ответа, выхватил ее у охранника.

Охранник состроил возмущенную гримасу, но позволил Косте говорить. На другом конце провода тонкий женский голос повторял:

– Але, вы меня слышите?

– Девушка, доброе утро. Мне очень срочно нужен Борис Викторович.

– Доброе утро. Сейчас его нет. Он ушел проводить тестирование. Вернется в десять тридцать.

– Послушайте, он меня лично пригласил на собеседование, а меня здесь не пускают, – Костя посмотрел на часы: 10.10, – уже пятнадцать минут я стою здесь и объясняю охраннику, что меня нужно пропустить.

– Но на вас не выписан пропуск. Никаких указаний по поводу вас Борис Викторович не оставлял.