Папа для Лисички

Машина двигается вперед в плотном потоке машин, а я расстроено смотрю в окно, залитое дождем.

Что происходит вообще с моей жизнью? Как так получается, что моя дочь делится секретами с посторонним человеком?

Ответ прост. Настя отчаянно нуждается во внимании отца, а поскольку не получает его, переключается на Максима. И сейчас мне очень больно за мою маленькую милую Лисичку. Я ведь вижу, что она начинает привязываться к Максиму. Если я пущу его в нашу жизнь, а потом у нас ничего не получится, я-то может и переживу это, а что будет с Настей? Она ведь еще более доверчивая и ранимая.

От этих мыслей становится еще тяжелее. Потому что ответственность на мне возрастает в разы. Я вдруг понимаю, что прежде всего должна думать не о своих чувствах, а о чувствах дочери. То есть если уж и соглашаться на отношения с Максимом, то только при уверенности, что это серьезно, а такой уверенности у меня нет даже близко.

Машина тормозит напротив огромного здания, и я замираю.

Потому что начинаю догадываться, какую свою мечту Настя озвучила Максиму и почему я едва ли смогла бы ее осуществить…

Итак, Максим привез нас в ледовый дворец. Да, научиться кататься на коньках — давняя Настина мечта.

Дело в том, что я панически боюсь коньков. Несколько лет назад, еще до рождения Насти, мы катались с Вадимом и еще парой друзей. Это было в начале нашей совместной жизни. Тогда на коньках я стояла первый раз, и он оказался очень неудачным. Я упала, ударилась головой и сильно потянула связки ноги.

Травмы зажили, а вот страх остался. А еще осталось чувство стыда, что я — неуклюжая корова на льду. Помню, как Вадим психовал, когда я упала, поражался, как можно быть такой неловкой, и вместо поддержки я тогда получила очередной выговор, что испортила всем вечер.

В ледовый дворец с тех пор я категорически больше не ходила. Знаю, что Настя просила отца научить ее, но тому всегда некогда, да я и сама не пустила бы дочку, так как за нее боюсь еще сильнее, чем за себя.

Сейчас этот страх снова поднимает голову. Я останавливаюсь на пороге.

— Пойдем, — настойчиво подталкивает меня в спину Максим.

— Я не хочу.

— Боюсь! Так и говори!

— Мамочка, не бойся! Максим раньше хоккеем занимался, поэтому он очень хорошо катается! — успокаивает меня Настя.

— Отлично! Пират — хоккеист, — фыркаю я.

— И не только! Во мне еще много скрытых талантов. Пойдем! — подхватывает меня под руку и настойчиво ведет к входу.

— Я не буду кататься, — категорически заявляю я.

— Твое дело. Никто тебя заставлять не собирается.

Мне хочется спорить, но я вижу горящие предвкушением глаза Лисички, и у меня просто не хватает совести лишить ребенка этого праздника. Поэтому я иду следом за Максимом.

А дальше начинается суматоха, вокруг много детей с родителями, молодежи, которые тоже пришли на сеанс катания.

Максим подбирает Насте подходящие коньки в прокат, плотно шнурует их, рассказывает, как правильно стоять на льду.

Себе в прокат коньки он не берет, у него они с собой в большой спортивной сумке.

— Ну что, трусиха, ты точно не будешь кататься? — спрашивает он меня снова.

— Точно. И не надо так часто меня называть трусихой. Я просто не умею кататься.

— Ты просто не умеешь расслабляться. И доверять! Я бы тебе упасть не позволил.

— Будет отлично, если ты не позволишь упасть Насте! Потому что иначе…

— Ты оторвешь мне голову, самка богомола, — подкалывает меня опять.

— Еще будут неприятные эпитеты?

— Нет! Дальше только приятные! Тебе очень идет румянец!

— Спасибо, — невольно смущаюсь я.

Щеки у меня и правда пылают. И виной всему совсем не повышенная температура тела, чувствую я себя хорошо, а вот эмоции рядом с этим мужчиной у меня зашкаливают. Особенно от понимания, что Макс оттаял и снова улыбается мне.

Мы проходим через узкий коридор к ледовому катку, подходим к бортику.

— Ты сиди здесь, — командует Макс.

Он усаживает меня на лавочку, предварительно подстелив мягкую подстилку, достает из спортивной сумки теплый плед, укутывает мне ноги. Это так неожиданно и приятно.

— Не вздумай замерзнуть! — шепчет мне на ухо, целует в нос, как маленькую, и уходит к нетерпеливо переступающей с ноги на ногу Насте.

Сердце мое замирает, когда моя крошка делает первые несмелые шаги по скользкой поверхности, но Макс крепко держит ее за две руки, помогая поймать равновесие.

— Может, заказать для нее пингвина? — кричу я со своего места, глядя, как некоторые дети катают впереди себя такие приспособления для безопасности.

— Я лучше любого пингвина! — кричит в ответ Макс. — Так Лисичка быстрее научится держать равновесие.

— Не бойся, мам! — машет мне смело Настя и тут же плюхается на попку.

— Осторожней, — вскакиваю я со своего места.

— Спокойно! Без паники! — помогает ей подняться Максим. — Все целы! Едем дальше!

Я выдыхаю, вижу, что Настя в порядке, но внутренняя пружина не отпускает и сжимается с невероятной силой каждый раз, когда моя девочка покачивается или начинает неуверенно махать руками.

Но надо отдать должное Максиму, он терпеливо учит малышку, страхует, подбадривает. И вот уже через полчаса Настя сама умудряется проехать первый круг без падений.