Папа, мама, бабушка и восемь детей в деревне, или Маленький подарок Антона

Увидев нож, Мона испугалась:

— Если вы собираетесь драться по-настоящему, я ухожу домой!

— Не бойся! Драться никто не будет. Сейчас мы нарежем побольше веток, — сказал Уле-Александр.

— А зачем вам ветки? — недоверчиво спросила Мона.

— Мы привяжем их к себе и станем похожи на деревья. Так нас никто не заметит!

— Это хорошо! Если меня никто не заметит, то мне и страшно не будет, — сказала Мона.

Роза щипала траву. Уле-Александр резал ветки, а Мадс привязывал их к себе и к Моне. Они провозились довольно долго, потому что мальчики срезáли с каждого дерева только по одной ветке, чтобы не погубить деревья.

Мона первая превратилась в ёлочку и побежала за Розой, которой надоело ждать. На ходу Мона крикнула:

— Идите скорей, а то вы нас не догоните!

Ей никто не ответил, только две соседние ёлочки издали угрожающее шипение и в воздухе мелькнул пастуший кнут.

Дети пошли дальше.

Впереди послышался шум и громкие голоса. Потом раздался гудок, похожий на фабричный. Это гудел какой-то рабочий, прикрыв рот рукой. Перестав гудеть, он крикнул:

— Обедать!

— Я тоже хочу есть, — сказал Уле-Александр.

— Придётся потерпеть, — вздохнул Мадс.

— Стойте тихо, кто-то идёт, — шепнула Мона.

По направлению к ним шли двое рабочих. Не доходя до детей, они сели на траву, разложили пакеты с едой и вытащили термос.

— Хорошая нам работа попалась — не работа, а санаторий. Ходим по лесу, едим на свежем воздухе. Лучше не придумаешь.

— Да, здесь работать — не то что в городе на раскалённом асфальте.

— Смотри-ка, я думал, это привидение, а это, оказывается, наша корова. Она сегодня без колокольчика, вот мы и не слышали, как она подошла. Наверно, её пастухи опять зачитались, — сказал первый рабочий.

Он подошёл к Розе и потрепал её по шее.

Тем временем Уле-Александр подкрался, подкатил к себе его термос, обвязал его бечёвкой и повесил на дерево. Потом три ёлочки незаметно отошли в сторону и стали ждать, что произойдёт дальше.

Рабочий вернулся к своему месту, и ребята услышали его громкий голос:

— Куда ты дел мой термос?

— А я его и не трогал, — ответил другой.

Первый рабочий долго искал свой термос и вдруг обнаружил его на дереве.

А в это время Марен и Мартин, насвистывая, пробирались через лес, высматривая Розу и её пастухов.

— Вот они, — шепнул один из рабочих. — Ты хватай девчонку, а я — мальчишку.

Рабочие спрятались за дерево и, когда Марен и Мартин проходили мимо, взяли их в плен.

Спасите! — закричала Марен, а Мартин мрачно и угрюмо смотрел перед собой.

— Ну, хитрецы, а что вы собирались устроить сегодня? — спросил первый рабочий. — Сейчас мы поведём вас на суд и расправу. Роза, идём за нами!

Марен, Мартин и рабочие исчезли за деревьями; Роза послушно пошла следом.

На некотором расстоянии от этой процессии бежали три небольшие ёлочки. Пробежав несколько шагов, они останавливались и замирали. Все ели в лесу удивлённо перешёптывались и шуршали ветками: они и не знали до сих пор, что некоторые из них могут передвигаться с места на место.

Один из рабочих говорил что-то о своём термосе, который висел на дереве.

— Это наши, наверно, подвесили его термос, — шепнула Марен Мартину.

Рабочие оказались добрыми и весёлыми людьми. Они приветливо знакомились с Марен и Мартином.

— Меня зовут Эжен, — сказал один.

— Меня — Ханс, — сказал другой.

— Меня — Харри, — сказал третий.

— Меня — Бьёрн, — сказал четвёртый.

— Меня — Мóнрад, — сказал пятый, тот, чей термос оказался на дереве.

— А меня — Кнют, — сказал приятель Монрада. — Теперь вы в плену, — объявил Кнют, — нам с вами будет гораздо веселее. Мы ведь тоже любим иногда поиграть.

Мартин два раза пытался убежать, но оба раза кто-нибудь ловил его и приводил назад.

— Ну а теперь за работу! — крикнул Эжен. — Монрад, стереги пленных! Домой мы их отпустим только вечером, а пока пусть побудут с нами.

— Давайте мы тоже будем работать, а то нам скучно так сидеть, — предложил Мартин.

— Ты-то сможешь немного поработать, а вот девочке здесь делать нечего: мы таскаем камни и корчуем пни — это всё тяжёлая работа, — сказал Эжен.

— Я буду носить что полегче, — сказала Марен.

— Ладно. Но Монрад всё равно будет следить за вами, так что убежать вам не удастся, на это вы не рассчитывайте.

Пока они разговаривали, Мадс, Мона и Уле-Александр подошли совсем близко. Они стояли неподвижно, как настоящие деревца, и никто их не замечал.

— Розу нам отсюда не увести. Ей здесь нравится. Давайте постоим и подумаем, что же нам делать, — сказал Мадс.

— Потихоньку отступаем к лесу, — прошептал Уле-Александр. — Нет смысла стоять так близко к неприятелю.

— Верно, за Розу можно теперь не беспокоиться. Идёмте завтракать. У меня от голода живот подвело.

Они нашли укромную лощинку, где могли спокойно расположиться и отдохнуть после суматошного утра.

— Смотрите, как они загорели, — сказал Уле-Александр, глядя на рабочих и доедая последний бутерброд. — Интересно, они и домой так пойдут?

— Как — так? — не понял Мадс.

— Ну, без рубашек и пиджаков.

— Почему? Рубашки-то они, во всяком случае, наденут. Они разделись, потому что им жарко работать.

— И для того, чтобы загореть, — вставила разумная Мона.